Любовь Сушко - Последняя битва Велеса. Мифы и сказания славян

Куда и зачем он ее нес, а какая разница. Это все равно, она была самоуверенной девицей, лучше, чем оставаться в княжестве, рядом с мужем, который тебя не видит, не слышит, и не собирается внимать речам твоим, не таким уж и глупым.

И самое главное, она поднялась над землей и летела, о таком только мечтать можно было, она и мечтала теперь, все на свете забывая.

Глава 2 Полет на драконе

Страны, миры и горы мелькали под крыльями Оза, одна картина была краше другой, но самое главное в том и состояло, что она была спокойна и счастлива, как никогда прежде не бывала.

В тот момент правда, Василиса подумала, что когда мечта осуществляется, то грустно становится, потому что и мечтать больше не о чем. Но ведь Дракон наверняка не вернет ее назад так быстро, он что-то еще придумает. Тогда жизнь ее изменится до неузнаваемости, и она не станет больше рыдать и грустить, и думать о том, что все было напрасно.

А между тем они уже приземлились среди высоких гор. И Дракон бережно отпустил девицу на скалы.

А еще говорят, что все они разбиваются, погибают еще по дороге, и ни одной похищенной девице жить больше не суждено. Да ничего подобного, цела и невредима, и судя по улыбке Василисы очень даже довольна была. Славно он прокатил ее, хотя летели они туда, не знаю куда, по крайней мере, она точно не знала, куда они направлялись. Но не испугалась Василиса, вопить не стала, радуется, и на сердце у дракона стало спокойнее, и жизнь хороша, и жить хорошо, а мир неповторим и прекрасен.

Вот это он теперь ей рассказать и хотел.

№№№№

– Надеюсь, ты не думаешь, о том, что я тут насильничать собирался, – спросил дракон.

Сколько не молчи, а поговорить все равно придется, вот он и приблизился к девице осторожно.

– Конечно, нет, но когда насилие приятное, и по желанию происходит, это даже счастье, – смело отвечала похищенная.

Дракон удивился, девица была странной, но он решил все-таки продолжить беседу.

– Я знаю, что ты Василиса Премудрая, дочь Морского царя и жена князя Славена.

– Я бы попросила тебя о последнем мне не напоминать, это совсем не обязательно. А про Морского царя можно и поговорить, – в голосе ее была невероятная твердость в то время.

– Хорошо, не буду, только я и хотел тебе сказать, что у него я тебя и украл.

– И правильно сделал, ты лучший в мире Дракон. А я только об этом и мечтала.

Странная есть странная, она могла и любого дракона запутать так, что без бочонка медовухи, а еще лучше сурьи и не разобраться. Но вслух он только попросил счастливую пленницу:

– Ты меня этим иноземным словом – то не называй, просто Змей.

– Хорошо, Огненный ты мой, – смеялась Василиса и закружилась, от радости чуть не свалившись в пропасть. В последний момент только удержалась, но звонко рассмеялась.

– Боюсь, что так мы с тобой не скоро договоримся, – проворчал Змей.

Но она замолчала, и, кажется, готова была его слушать дальше.

– Я не для утех тебя украл, уже как-то отвык от таких глупостей. Тут дело совсем иного рода намечается.

Змей даже сам решил, что перестарался с этим, но сказано, так сказано, и надо пояснить, к чему он все-таки клонит теперь.

– А хочу я летописи и саги написать, и нужен мне соавтор для этого, потому как человеческая и божественная природа для меня темный лес. А ты в том и поможешь разобраться, чтобы не соврать чего.

Василиса хотела сказать, что от нее она тоже далека, но промолчала. А то вдруг назад отнесет, а она еще свободой надышаться не успела, а там опять князь смотрит на тебя, как на пустое место, и в упор не видит и не слышит.

Но Дракон, который Змей был на самом деле, относить ее никуда вроде и не собирался. Наоборот, обрадовавшись, что пленница слушает его молча и очень внимательно, он и стал ей рассказывать о том, что и как в сказках этих происходить должно, чего он сам может написать, а где без нее никак не обойдется.

Долго говорил дракон. И так упоительны были эти вечера, когда речи его сладкие звучали, что Василиса уже и о князе, и о скучной своей жизни, и обо всем на свете забыла. Только этими сказками и жила, когда в пещере уют навела и радовалась, что никто – то сюда не дотянется и долго добраться не сможет.

Только радовалась она рано, скоро это и стало ей ясно и понятно, когда на рассвете она песню услышала. И таким приятным голосом никто кроме девицы красной и юной петь не мог.

Глава 3 Василиса Прекрасная пришла сама