Любовь Сушко - Последняя битва Велеса. Мифы и сказания славян

Наверное, порой боги тоже не знают, чего им хочется.

Ний сам отпустил Лелю туда, потому что без нее погибла бы земля, и она обещала вернуться, как только там все наладиться. Он не стал ждать пока Перун, Даждь или кто-то из смельчаков заявится сюда и станет требовать, чтобы она появилась на земле, и хотя бы половину года проводила там, он решил в этом их опередить. Да еще показать, насколько он великодушен. И показал. Только очень ему тошно стало. И ревность – это только половина беды, были и более страшные вещи. Теперь он понял, что она ему здесь нужна больше чем там, можно было долго себя уговаривать, убеждать, что он без нее обойдется, только это было не так.

Может и обошелся бы, не появись она в Пекле, но теперь, когда она засыпала и просыпалась в его объятиях, была так весела и ласкова, он не собирался обходиться. Пусть духи и люди привыкают жить без нее, ну и что, что они немощные и маленькие.

Он отправил им половину чертей для увеселения и усмирения, он готов был сделать что угодно, только бы они там оставались без нее, а он здесь с ней зиму зимовал. И как только появился волк, уже не тот, а просто волк, он его туда и отправил:

– Иди и взгляни, что там Леля делает, – говорил он.

– Только не проси меня тащить ее назад, я не хочу быть врагом всех богов подряд.

Так волк предупредил все расспросы Властелина тьмы, и тот не решился настаивать, только и отступать Ний не собирался.

Он отыскал при помощи своего ворона самую могущественную из уже пришедших к нему в пекло ведьму.

Стрибог на том суде был неумолим, он заявил о том, что ни о каком Ирии ей можно и не мечтать, потому теперь о ней Ний и вспомнил сразу

– Марта, – ты отправишься в тот мир, – говорил он спокойно, но так твердо, что и та, которой вроде терять нечего было, насторожилась.

– И что там делать прикажешь?

Даже в своих снах не видела она, что снова в том мире оказаться может, но вот ведь оказалась.

– Наведи чары на этот мир, пусть застынет он надолго, может и навсегда, мне нет до этого дела.

И произнес он это так, что видно было, ему нет дела до того, что в мире происходить будет, только одно было важно – ее возвращение, и больше ничего.

И она вернулась. Даже скорее, чем он ожидал, но и после этого мало что изменилось. Колдунья осталась там. Он не требовал, чтобы она вместе с Лелей вернулась назад, она и не торопилась возвращаться.

– Верни ее, весны не наступит, – просила богиня, но он упрямо молчал, словно это его не касалось.

– Какой- то черт ее там с Локи столкнул, – говорил волк, – Она не собирается назад возвращаться.

Ний усмехнулся. Он не хотел говорить волку о том, что без любимой его Яги там точно не обошлось. Волк и так зверем лютым взирал, пока еще не знал правды. Но не она ли хотел избавиться от надоедливого ухажера, и толкнула ее к колдунье, больше похожей на нее молодую, чем она сама.

И теперь никакой волк ее нигде не поймает. Но Нию до этого не было дела. И почему это он должен о ком-то беспокоиться.

Локи кого угодно, не только чародейку мог с ума свети, но как же он будет яриться, когда поймет, что она давным-давно мертва.

Все это было и грустно и горестно, но реальность становилась все яростней и зловещей. И это вселяло в душу его надежду на то, что для него не все потеряно, и он, наконец, сможет завоевать этот странный мир и бросить его к ногам Лели, которая согласилась с ним разделить трон подземного царства.

Глава 30 Птица Гамаюн- вестница беды

А тем временем в заповедном лесу появилась птица Гамаюн. Это встревожило всех, кто был там в тот момент. Никогда прежде не прилетала она просто так, а тут и подавно, понятно было, что ничего хорошего она им не поведает. Беду принесла птица на своих черных крыльях.

– Что это ты всполошился? – спрашивала Яга у кота.

– Гамаюн там, сам видел, прилетела зараза такая, – только и промурлыкал он

– А я думала, что дракон сам, али Тугарин пожаловал, что же тебя так напугало, или ты не знаешь чего-то из того, что скажет и споет птичка наша?

– Знать – то знаю, – согласился кот, – только пока она не пела – это только мои догадки, а уж когда споет, то все, больше надеяться не на что, хотя надежда умирает последней, но она точно пришибет последнюю надежду.