Любовь Сушко - Последняя битва Велеса. Мифы и сказания славян

Той самой весной, когда появился и очень быстро исчез из заповедного леса Лель, и пропала музыка, больше ничего заметного вроде бы не случилось.

Они потом втроем: кот Баюн, Леший и Водяной пытались вспомнить, что еще после того переполоха было, но ничего так вспомнить и не могли.

А может быть, их всех просто так покорило и появление и исчезновение Леля, что ничего другого и не возникло. Но нет, кажется, черт Федор, который появился неожиданно, как из-под земли вырос, эта поговорка в его бытность, вероятно, и родилась, так вот, тот самый черт напомнил им о том, что птица Феникс еще летом, когда ее вовсе никто ждать и не мог, тогда она появилась, и начала пророчить.

Оставалось только заткнуть уши и бежать, куда придется, только далеко все равно не убежать.

– Она бросилась в костер и сгорела дотла, когда еще такое было.

– Зима не кончится, – услышали они голос волка.

И не простого волка, а того, который к ним прямо из Пекла от Ния и пожаловал.

Впрочем, в самом волке ничего удивительного и не было, он-то чуть ли не каждый деть тут появлялся. Дивило их другое, какой-то странный он был, словно поседевший. И шерсть у него стала такой серебристой.

И замолчали они все, поняли, что кто-то, и они даже догадывались кто, тем самым волком и прикинулся.

Волк понял, что он разоблачен, но ничего больше делать не стал, да и не успел бы ничего. Зашумели верхушки деревьев над их головами, и рыжеволосая, очаровательная, в прозрачном наряде Жива уже была рядом.

Жива, та, которая вечно спорила с богиней смерти, даже когда спорить было бесполезно, исполненная света и тепла богиня, дарившая жизнь и радость. Она была прекрасна, просто великолепна в те дни, в те часы. И они не заметили, как исчез серебристый волк, и уже их красавец бог восседал на столетнем пне на опушке леса. А сама опушка была залита последними лучами уходящего солнца, и она была великолепна в этом золотом наряде.

Черти переглядывались и роптали, потому что знали, что за этот танец их вечно юный бог пообещает ей все, что душе угодно, а что если она попросит кого-то из них в камень оборотить, и каждый мог припомнить несколько не приятных поступков, из-за которых этого вполне могло произойти. Потому они и ерзали и шумели, и вместо того, чтобы не обращать на себя взоров чужих, поступали как раз наоборот, черти ведь всегда привыкли все наоборот творить.

Но шум этот смолк в тот миг, когда она оторвалась от земли и полетела, и закружилась. И они вольно или невольно вместе с ней головами вертели так, что только рога мелькали.

Смотреть на них в тот момент было очень забавно, только никто не смотрел, потому что все они следили за ней – это был последний танец осени, без музыки. Никакой музыки не было еще с самой весны, когда, пропала флейта Леля, а потом в горе и печали очень быстро пропал и он сам. Не мог жить без музыки, а в заповедном лесу все напоминало о том горе, которое с ним приключилось.

Но вот теперь все переменилось в один миг. И под общий крик она обнажилась, случайно, или это была хитрость. Но покрывало ее, как большой оранжево – золотистый лист, упало на жухлую траву немного раньше, чем сама богиня. И ей только оставалось лететь вслед за ним, и медленно – медленно опуститься на него.

Черти опомнились первыми, они снова стали бояться, что она попросит о чем- то, а Велес исполнит любую ее просьбу, ведь если их так пробрало, то можно себе представить, хотя на самом деле они никак не могли представить, что было с ним во время этого чарующего танца.

Но самого страшного не произошло, она снова незаметно укуталась в свое покрывало, и только рыжие волосы вились на ветру и переливались.

Она оглядывала их, улыбаясь, и никаких жертв намечать не собиралась. Только улыбка была какой-то грустной, очень грустной, это заметили даже черти, когда мнимая опасность миновала, и они могли спокойно вздохнуть. Отдыхать пришлось недолго. Всем им надо было собираться, да и отправляться в подземный мир, правда, тогда было и еще одно происшествие.