Юлия Андреева - Мифы о призраках. Путеводитель по мистическому Петербургу

После этого по Кунсткамере разгуливал безголовый скелет, который шарил по углам в поисках утерянной собственности. Впрочем, этот призрак не громил витрины и не пытался вломиться в складские помещения – что уж говорить о дикой манере кидаться на людей с дубинкой.

Никто не утверждает, что при жизни Буржуа обладал буйным нравом, так что тут мы находим сходство в портрете призрака – большой рост и маленькая голова, зато о гневливом характере Петра I действительно шла весьма дурная слава.

Как-то раз на балу лучший друг Петра Алексеевича, светлейший князь Александр Меншиков, посмел танцевать в сабле, за нарушения правил «Петр так сильно ударил своего любимца, что у того брызнула кровь». Того же Меншикова уже за какую-то другую провинность царь бил по лицу до тех пор, пока тот не потерял сознание. Лефорта самодержец бросил на пол и в дикой ярости топтал ногами. Как-то Петр ударил по лицу боярина, выдвинувшего предложение во время отсутствия в Москве царя оставить там вместо него Шереметева.

Василий Суриков. Утро стрелецкой казни

Скучная жизнь у царей: батюшку Петра I, Алексея Михайловича Тишайшего, бояре водили по залам дворца, бережно поддерживая под руки, ухаживая за ним, точно за больным или куклой. Такое отношение не могло устраивать деятельного Петра, оттого, должно быть, ему было приятно лично расправиться со своими врагами, не дожидаясь появления охраны или палачей. По свидетельству Иоганна Георга Корба [17] Корб Иоганн Георг. Дневник путешествия в Московское государство Игнатия Христофора Гвариента, посла Императора Леопольда I к царю и великому князю Петру Алексеевичу в 1698 г., веденный секретарем посольства Иоганном Георгом Корбом // Рождение империи. – М. Фонд Сергея Дубова, 1997. Петр лично казнил 80 стрельцов, заставив боярина Плетнева держать при этом преступников за волосы.

В 1721 году за упорство в расколе и за бунт жителей города Торовца (в Сибири) Петр приговорил почти всех участников заговора сажать на кол. Тех же, кто избежал кола, нещадно секли кнутом, при этом женщины получили полное равноправие с мужчинами, при вынесении наказания пол не учитывался, также как и возможная беременность.

Впрочем, что говорить о далеком Торовце, когда в Москве и Санкт-Петербурге по приказу царя и, разумеется, без всякого суда и следствия, немало знатных красавиц то и дело подвергались прилюдной порке.

Однажды, приревновав свою метрессу Марию [18] Графиня Румянцева Мария Андреевна (Румянцова), урожденная Матвеева (1699-1788) – мать полководца Румянцева-Задунайского, по слухам, рожденного ею от Петра Великого, статс-дама, гофмейстерина. , дочь сенатора, и президента юстиц-коллегии, графа Матвея Артамоновича Матвеева [19] Граф Матвеев Андрей Артамонович (1666-1728) – сподвижник Петра Великого в 1699–1715 гг. его постоянный представитель за границей, один из первых русских мемуаристов. , царь сначала жестоко избил ее, а потом насильно выдал замуж за Румянцева [20] Граф Румянцев Александр Иванович – русский дипломати военачальник, правитель Малороссии в 1738-1740 годах, астраханский и казанский губернатор. .

В другой раз силу монаршего гнева пришлось испытать на себе императрице Екатерине [21] Екатерина I (1684-1727) – российская императрица с 1721 года как супруга царствующего императора, с 1725 года как правящая государыня; вторая жена Петра Великого, мать императрицы Елизаветы Петровны. .

Среди придворных ее величество Екатерина Алексеевна особенно выделяла некоего кавалера Виллима Монса [22] Монс Виллим Иванович (1688-1724). Лейтенант лейб-гвардии и «генерал-адъютант от кавалерии» при государе; в 1716 году был определен камер-юнкером к Екатерине Алексеевне и управлял вотчинной канцелярией государыни. . Придворные шептались о том, что в отсутствие государя императрица принимает его у себя для амурных утех. По иронии судьбы, «случай [23] Фаворит, любовник. » Екатерины был братом той самой Анны Монс [24] Монс Анна Ивановна, Анна-Маргрета, «Монсиха», Кукуйская царица (1672-1714) – фаворитка Петра I в течение более десяти лет. – первой возлюбленной молодого Петра I.