Юрий и Аркадий Видинеевы - Собрание малоформатной прозы. Том 4. Фантастика, криминал, современная проза, фэнтези, легенды, сказания и мифы

Уже в двухмесячном возрасте ИРН вдруг заговорил. Чётко, внятно, разумно. В звуках его речи изначально не было младенческих неуклюжестей, а в содержании – детских бестолковостей.

– Скажите мне, дорогой коллега, какой закон природы выражается в формуле? —

оскаблился на Ирна Сенечка, прозванный за своё пристрастие к умничанью Профессором.

– Закон сохранения энергии, – спокойно ответил грудничок ИРН.

– Ну, что, съел, Профессор Сенечка? – победно засмеялась Нюрочка, осыпая ИРНа поцелуями.

– Подумаешь, – отмахнулся Сенечка. – Телепатия. Есть большая разница между умением говорить и умением понимать сказанное. Твой любимчик механически воспроизвёл тот ответ, который прочёл в моей голове, не понимая его смысла.

– Позвольте возразить Вам, коллега, – обернулся к Сенечке ИРН. – Не угодно ли Вам в таком случае поговорить о Гамильтоновой механике и симметрии относительно сдвига во времени? Или Вам интереснее поговорить о фазовой жидкости и теореме Гиббса—Лиувилля?

Чем объяснить такую невероятную осведомлённость ИРНа в тех вопросах, которые лежат далеко за пределами его крохотного жизненного опыта в нашем мире?

Этот новый шаг в познании загадочного ребёнка был подобен попаданию в иную, фантастическую реальность.

В НИЦ «Чётки Бэйли» приехал лично руководитель отдела №15А «той самой» негосударственной структуры, которой были делегированы некоторые особо важные государственные полномочия, и которая с самого начала курировала все направления работы по ИРНу.

– Наш проект по изучению феномена ИРНа закрывается? – Спросил у него генеральный директор НИЦ.

– Ваш проект переходит в новую фазу. Мы забираем ИРНа к себе.

ИРН отнесся к этому с пониманием. Он оказался единственным, для кого переход проекта в новую фазу и передача его курирующей структуре не были неожиданностью.

Нюрочка вцепилась в малыша мёртвой хваткой:

– Не отдам!!!

Нюрочка успокоилась, когда узнала, что она переводится на новое место вместе с её подопечным.

С той поры об ИРНе никто не слышал.

Когда счастье переполняет нас настолько, что вот-вот польётся через край, возникает потребность сберечь его, передав все его избытки на сохранение ближним. И когда им наше счастье безразлично, а то и вовсе зело неприятно, то от его непринятия к чувству напрасной потери отвергнутой драгоценности примешивается горечь: через это обнаружилось, что тот, кто воспринимался как ближний, на деле оказался чужим.

То же самое применимо ко многим чувствам, среди которых на особом месте стоит (нет, парит высоко в Занебесье!) неземная любовь. И чем она менее опытна, тем она более уязвима.

Был, да сплыл. Милена мгновенно разрушила весь опыт победоносного сердцееда Данилы, едва её образ проник в его душу. Казалось, что новоявленная красавица рождена для любви. Под оболочкой её неприступности опытный глаз Данилы усматривал благодатную почву, сулящую обильные всходы небывалых восторгов. Но в ледяной оболочке не было ни малейшей прогалины.

Данила не сдавался. Ни разведка боем, ни попытки зондирования с удалённых дистанций не увенчались успехом. Но как бегство зайца распаляет гончих, так по мере накопления неудач разжигалась в Даниле страсть. Всякий знает, что если сердце женщины оберегается ею от всяких происков со стороны мужчин, то оно не может обойтись без покладистой подруги-наперсницы. Ведь никому не верить, значит вовсе не жить. Есть у Данилы кандидатура на роль «засланной казачки».

Оксанка и умница, и красавица. Она не менее удачливая сердцеедка, чем её братец Данила. Задание подружиться с Миленой не составило для неё никакого труда. Она быстро стала вхожей в жилище неприступной Милены, а где сестра, там и брат (изголодавшийся волк в шкуре милашки-барашка). Казалось, что это приоткрывает Даниле некоторые возможности, …только не тут-то было. Данилу, он сам не понял как, доставили в контору без вывески, на аудиенцию к дяденьке без имени.

– У Вас, гражданин Ходаков, по поводу моей Миленочки серьёзные намерения или, как по поводу всех прочих?