Эдуард Резник - Мифшутки Древней Греции. Сатирический пересказ античных преданий

И взмолилась тогда Зевсу Гея пылающая:

– Защити, сынок! Спаси от катаклизма природного!

«Клизма!.. Клизма!..» – разнесла то воззвание Эхо юная. И проснулся громовержец в ужасе. И метнул в Фаэтона инстинктивно молнию.

Разлетелась от неё колесница вдребезги. Разбежались кони огнедышащие. А Фаэтон промелькнул кометой стремительной да в безымянную речку с шипением и плюхнулся.

И назвали греки фаэтоном коляску конную – всем последующим лихачам в назидание.

Дионис же, олимпиец младшенький, уродился не богом, а выкидышем. И опять же из-за царицы-ревнивицы.

Как прознала Гера, что Семела, дочь Гармонии, от громовержца ждёт ребёночка, так и спросила ту ласково:

– От кого дитя? От быка или лебедя?

И зашамкала пассия губками.

А Гера ей:

– Прекращай-ка ты зоопарк тут устраивать! Пусть уж ходит, как богу положено!

И засела та мысль занозою. И принялась Семела громовержца просверливать:

– Хоть бы раз пришёл ко мне в виде божеском! Не быком, не орлом, а суженым!

И явился к ней Зевс в полной выправке… да, запнувшись о порог, молнию выронил.

И шарахнула тут шаровая молния.

Заметалась Семела в пожарище. А как выкинула дитё недоношенное, так и сгинула в языках пламени.

Подобрал Зевс плод преждевременный, да и вшил себе в бедро правое. «Тут пока, – говорит, – посиди, Дионис Бедросович».

И засел Дионис в ляжке папиной.

А как сделал Зевс себе сечение кесарево, вышел в свет Дионис новорождённый и к бутылке потянулся ручками.

– Ух, мордастенький! – отец-роженик ему улыбается. – Вижу, быть тебе богом вина, красномордому!

И наказал в Орхомен снести грудничка ненасытного – к тётке Ино на воспитании.

И вот отнёс Гермес Диониса в дом тётушки.

Но наслала злопамятная Гера на мужа той Ино горячку белую. И схватил топор Атмант обезумевший. Да как начал крушить всех и вся, невзирая на личности.

Хорошо, Ино с младшеньким со скалы скинулись, не то бы и их порубал безумец горячечный.

А так утонули себе абсолютно целёхонькими и божествами морскими сделались.

Дионис же с той поры регулярно стал к бутылке прикладываться – за что и получил прозвище Бахуса.

Греки говорят, детской травмы последствия.

Хотя нрава Бахус был развесёлого. Круглый год он гулял по всей Греции да задорные вакханалии устраивал.

Веселился с ним народ, разлагался морально. А Дионис лишь на бесчинства людские любуется да упорных трезвенников карает.

Не пожелали, к примеру, дочери царя Миния с ним в вакханалии участвовать, вот и крикнул им Дионис: «Мыши летучие!» И повисли девицы, крыльями хлопая.

До сих пор так, вниз головами, болтаются – в назидание всем девственницам несговорчивым.

Или вот ещё случай примечательный.

Схватили как-то Диониса разбойники – в рабство продать удумали. Но заструилось вдруг вино прям по палубе, и перепились матросы до чёртиков. Разглядела окосевшая команда в Дионисе льва разъярённого и за борт в полном составе скинулась.

Впрочем, не только кары раздавал Бахус праведный. Он и награждать умел великодушненько.

Например, виноделию обучил Икария гостеприимного. За что пьяные пастухи того Икария насмерть зарезали.

Вскричали: «Потравил ты нас, Икарий, бормотухою!» – и кишки хлебосольному выпустили.

Долго его потом Эригона с собакой Майрой разыскивала. А как нашла могилку отцовскую, так от горя над ней и повесилась.

И сделал Дионис из Икария Волопаса, всем известного, из Эригоны – Деву звёздную, а из шавки Майры Большого Пса вылепил. Да так в ночном небе всех и развесил созвездиями.

А вот царю Мидасу за пьянство его доблестное Дионис любое желание обещал выполнить.

– Золота хочу! – прогудел хмельной Мидас в бороду.

– Сколько? – деловитый Бахус полюбопытствовал.

– Всё, чего коснусь, хочу, чтоб превращалось в золото!

И исполнил Дионис то желание.

И стали тогда Мидаса все звать «касатиком», ибо всё, чего касался царь ненасытный, в червонное злато превращалось немедленно. От бутерброда до последней крошечки.

Так, от голодной смерти, едва и не помер богач сказочный.

Насилу Дионис отмыл в речке тот самородочек.

– Золотце ты моё ненаглядное! – оттирая, бог ему выговаривал. – Что ж ты всё ручищами хапаешь?! А вилкой и ножом тебя что, не учили пользоваться?!

До сих пор греки в той речке намывают золото.