Алиса Аве - Ночь в номере 103

Чио заплакала. Глухие стенания растревожили грудь. Рюу вцепился в волосы на макушке, скользнул ладонью по лицу, сминая лоб, нос и подводившие его губы в кулак.. Молочный туман проник в глаза Чио и вытеснил былой цвет, оставив тонкий зеленый серп на дне. Теперь они напоминали неполную луну, зависшую в предрассветном небе, или воды в купелях рекана: густой пар и еле заметная вода. Или далекие фонари, забывшие, что их удел светить, уставшие от предназначения. Блеклые глаза не видели Рюу, но помнили любимые черты. Он стоял рядом, такой же как и прежде, но сама Чио давно изменилась. И все же он приходил каждый вечер, ласково звал по имени и видел её прежнюю.

– Мне жаль, – даже голос Чио изменился. Скрежещущий, с трудом пробивающийся сквозь годы, сжимающие горло. Чужие годы.

– Жаль? – эхом повторил Рюу.

– Девушка, мне жаль её. Прошу тебя, одумайся, любимый.

Рюу выпустил Чио из объятий.

– Я так решил! – отрезал он, – Я верну тебя! Почему я должен всех жалеть? Почему ты никак не научишься? Посмотри, к чему привела твоя кротость!

Чио промолчала. Отступила в каморку, нашла ручку и закрыла дверь комнатки, где хранила мир их разрушенной любви. Пальцы тронули струны сямисена. Играть она не решилась.

– Я принимаю то, что есть. А ты все не смиришься, муж мой.

Мичи открыла глаза. Её знобило, правый бок онемел. В голове раздавался шёпот, слов она разобрать не могла. «Я вчера так быстро заснула, – потянулась Мичи, разминая онемевший бок, – обещала, что сяду писать и свалилась без задних ног». Шепот перекатывался от уха к уху. Мичи тряхнула головой, потерла другой бок. Заметила накрытый к ужину стол.

– Я и ужин проспала! – возмутилась она вслух, – Быть не может!

Мичи на четвереньках подобралась к дзабутону, уселась в позу лотоса. Ужин сервировали на лакированном столе, украшенном золотисто-красным орнаментом из хризантем и вьющихся стеблей. На посуде топорщил острые листья изящно выведенный бамбук. Сотрудники рекана подали гостье сто третьего номера суп в пиале, прикрытой крышкой, три вида закусок – рыбную, мясную и тофу. Маринованные овощи в соответствующих форме тарелочках: нарезанные кубиками в круглых, колечками в квадратных. Соус взирал на Мичи с укором, за ночь глянцевая поверхность затянулась пленочкой. Потускнела и соба 45. На завершение трапезы приготовили желе со сладкими бобами. Мичи с удовольствием отметила палитру блюд: белый, черный, жёлтый, красный и зелёный – цвета, радующие глаз и желудок присутствовали на ужине, который она умудрилась проспать.

– И кто я после этого? – Мичи возвела укоризненный взгляд к потолку, призывая номер разделить её негодование, – За ночь еда успела испортиться? Надо бы проверить.

Потолок молчал. Молчал и желудок.

– Сейчас поужинаю, а там и до завтрака недалеко!

Мичи взяла палочки. И застыла.

На футоне спала девушка.

– Эммм… – промычала Мичи, – ой.

«Кто спит в моем номере?»

Ужин снова остался без внимания. Мичи подкралась к футону. Ноги несли на удивление легко, Мичи почти не касалась пятками пола. Посторонняя девушка не пропадала, спала себе дальше. За шаг до футона Мичи остановилась и огляделась. Стены, потолок, лакированный столик, открытые перегородки на балкон, бледное утро в номере, спящая девушка, Мичи рядом. Стоп. Мичи, которая только что проснулась и встала с того же футона. Так? Нет, не так. Что-то не сходилось. Правый бок покалывало не зря. Мичи вспомнила, как во сне падала в темноту. Приземлилась ото сна она в углу. Не на футоне.

Позвоночник затрясся. Волнение передалось ребрам, Мичи загремела изнутри, как позвякивающая игрушка младенца. Встряхнула руками, чтобы прийти в нормальное состояние. Ощупала себя. Лицо, волосы, шея, грудь. Мятая ночная юката перекосилась, Мичи запахнулась, пригладила ткань. Когда она успела переодеться? Девушка на циновке спала в похожей юкате, тоже мятой и сбившейся. Они что рядом лежали?

– Эй, – крикнула Мичи спящей, – вы номером ошиблись!

Девушка даже не поморщилась. Не одна юката выглядела похожей: всклокоченные волосы, уткнутый в подушку нос, пухлые губы. Ноги раскидала, одеяло отбросила далеко – спала совсем как Мичи.

– Чего ты здесь разлеглась? – попробовала Мичи, но вопрос сорвался, она пропищала, как комар.

Кстати, о комарах. На левом запястье виднелся еле заметный след от укуса. Насекомое укусило Мичи в машине, когда они ехали по лесу. Мичи подняла руку – укус, почти не чешется… совсем не чешется. Покалывание из бока распространилось на все тело. Мичи присела на корточки возле девушки. Чертов след имелся. Наверное, и у спящей уже никакого дискомфорта, след бледный и незаметный, если не знать, где он. И вообще девушка какая-то слишком бледная.