Том Биркетт - Скандинавские мифы и легенды. Жизнеописания богов и героев с иллюстрациями и подробными комментариями

В Исландии скандинавские мифы и легенды никогда не забывались полностью, но для остальной Европы эти источники были переоткрыты в XVII веке усилиями самоотверженных антикваров и коллекционеров, которые «спасли» рукописи из исландской глуши и для сохранности перевезли их в города вроде Копенгагена. Некоторые из них – включая Королевский кодекс «Старшей Эдды» – были возвращены в Исландию после того, как эта страна обрела независимость. В Дании и Швеции интерес к материалу, касающемуся ранней истории их национальных государств, был особенно силен. Исландцы, которые с легкостью могли читать и переводить источники, пользовались тем же спросом, что и сами манускрипты. Эта литература повышала культурный статус скандинавских народов среди их европейских соседей, но часто забывалось, что традиция эта принадлежит – если принадлежит кому-то вообще – Исландии.

Когда исландские тексты были переведены на латынь, а затем на такие языки, как немецкий и английский, круг знакомых с ними лиц вышел за пределы Скандинавии, и в Англии они привлекли внимание поэтов и художников, которые искали новые источники вдохновения. Некоторые из этих ранних переводов были весьма далеки от оригинала; выдвигалось предположение о том, что древние песни изначально были записаны рунами. Этот корпус сюжетов сильно отличался от классической традиции, и скандинавскую поэзию часто описывали при помощи эпитетов «грубая» и «варварская», пусть даже правила ее стихосложения могли быть не менее строгими, нежели правила поэзии латинской или греческой.

Некоторые из этих ранних переводов были весьма далеки от оригинала; выдвигалось предположение о том, что древние песни изначально были записаны рунами.

В английской традиции особенно важную роль в распространении скандинавской мифологии среди широкой аудитории сыграл Томас Грей, переложивший два стиха, которые захватили воображение читающей публики. Ода «Роковые сестры» с ее леденящим душу образом валькирий, прядущих исход битвы на станке при помощи кишок и отрезанных голов, основана на древнескандинавской песне из «Саги о Ньяле». Грей написал и другую оду – «Нисхождение Одина» о посещении этим богом подземного мира, где он узнал о грядущей гибели Бальдра; несколько подражателей Грея продолжили этот ряд в высшей степени волнующих образов. Художник и поэт романтического направления Уильям Блейк иллюстрировал оды Грея, и на конец XVIII века пришлось всеобщее помешательство готическим художественным миром с его валькириями, роковыми рунами и пирующими в Вальхалле воинами.

Людей Викторианской эпохи более интересовали предприятия викингов, нежели скандинавские боги: эти мореплаватели-авантюристы хорошо соотносились с империалистическими устремлениями Британии того времени. Но, хотя крайности скандинавских мифов для господствующего сознания могли быть неприемлемы, материал легенд находил своих почитателей и в правление королевы Виктории. Среди них был Уильям Моррис, присоединившийся к длинной веренице европейцев, которые плавали в экзотические земли Исландии и вдохновлялись ее впечатляющими пейзажами и описанными в сагах местами. При помощи одного исландского ученого Моррис перевел несколько саг, включая «Сагу о Вёльсунгах». Его длинная поэма «Сигурд Вёльсунг» стала благопристойным переложением легенды о Сигурде, в котором изображалось эгалитарное общество на лоне природы: идеал бегства из индустриализованной, разобщенной и разделенной на классы Британии того времени. Моррис использовал архаичный язык, и его обращение с легендой могло показаться старомодным даже для викторианского уха, но наряду с первыми полными переводами «Старшей Эдды» они донесли скандинавские мифы и легенды до широкой публики.

Ода Томаса Грея «Роковые сестры», иллюстрированная Уильямом Блейком

В Исландии скандинавские мифы были частью живой литературной традиции, и, естественно, этот материал имел огромное значение для всей Скандинавии. В конечном счете он позволял взглянуть на мир средневековых скандинавов и принадлежал к общему скандинавскому наследию, сохранившемуся в Исландии. Неудивительно также, что переоткрытие исландского собрания мифов и легенд помогло разжечь в Дании и Швеции движение романтического национализма; в Норвегии идея великого скандинавского прошлого и образ свободолюбивых северян способствовали борьбе за независимость от своего более могущественного соседа.