Нил Гейман - Скандинавские боги

– Мой отец тут ни при чем. Он не знал, что я натворил. Накажи меня, если хочешь, но он-то не виноват! Вот, посмотри на меня! Я умею бегать очень быстро. Я буду служить тебе и делать все, что ты прикажешь, только не тронь моих родителей.

Его сестра Рёсква тоже встала.

– Без меня он никуда не уйдет! – заявила она. – Если заберешь его, бери и меня.

Тор призадумался.

– Ну, быть по-вашему! – наконец, решил он. – Ты, Рёсква, оставайся покамест дома: будешь ходить за Ворчуном и Дробилой, пока у Дробилы нога не заживет. А когда я вернусь, заберу вас всех троих. – Он повернулся к Тьяльви. – А ты можешь идти с нами. Мы с Локи направляемся в Утгард.

Прямо за фермой начинались дикие земли, и через них-то трое путников и двинулись на восток – к морю и Йотунхейму, стране великанов.

Чем дальше к востоку продвигались они, тем становилось холоднее. Леденящий ветер выпивал из тела остатки тепла. Ночевать под открытым небом никому не хотелось, и под вечер, пока еще не стемнело, путники решили разойтись в разные стороны и поискать укрытие. Тор и Тьяльви ничего так и не нашли. Локи не возвращался дольше всех, а когда вернулся, лицо у него было озадаченное.

– В той стороне стоит какой-то странный дом, – сообщил он.

– А что в нем странного? – поинтересовался Тор.

– На весь дом – одна огромная комната. Окон нет, один только вход, и широченный, но дверь не навешена. Прямо не дом, а пещера!

Ветер кусал путников за щеки, пальцы у всех уже онемели от холода.

– Пойдем, проверим! – решился Тор.

Дом и впрямь оказался преогромный: от входа и не разглядеть, что там скрывалось в глубине.

– Вдруг там дикие звери или какое-нибудь чудовище? – заметил Тор. – Давайте устроимся у входа.

Так они и сделали. Локи почти не соврал: весь дом состоял из одной-единственной комнаты – не считая узкой пристройки, которая тянулась от него по одну сторону и тоже уходила куда-то вдаль. Путники развели костер у входа и улеглись. Но проспать им удалось от силы с час: внезапно всех разбудил какой-то грохот.

– Что это? – спросил Тьяльви.

– Землетрясение? – предположил Тор. Земля и вправду тряслась, а шум стоял такой, как будто у них над ухом извергался вулкан или с горы катилась могучая лавина. Ну, или будто вокруг собралась сотня-другая рассерженных медведей, чтобы пореветь на ночь глядя.

– Не думаю, – возразил Локи. – Давайте-ка переберемся в пристройку. Просто на всякий случай.

Локи с Тьяльви отправились в пристройку и кое-как проспали до утра под весь этот грохот, так ни на минуту и не умолкший. А Тор остался стоять на страже у входа – и так и простоял всю ночь, не смыкая глаз и сжимая молот в руке. Чем ближе к утру, тем больше ему не терпелось уже наконец пойти и посмотреть, кто это там грохочет и трясет землю, а посмотрев, задать ему хорошую трепку. Будить своих спутников он уж, так и быть, не стал, но как только рассвело, направился в лес, на поиски.

Подобравшись к источнику шума поближе, он стал различать отдельные звуки в том, что издалека казалось сплошным грохотом. И звуки эти повторялись снова и снова: за раскатом оглушительного рева раздавалось не менее раскатистое урчание, малость потише, а за ним – какое-то посвистыванье, в общем негромкое, но такое пронзительное, что виски и зубы у Тора всякий раз простреливало болью.

Тор добрался до вершины холма и окинул взором окрестности.

И очень быстро взгляд его уперся в самого великанского из всех великанов, каких только ему доводилось встречать за свою жизнь. Тот растянулся в долине под холмом во весь свой могучий рост. Волосы и борода его были чернее углей, а кожа – белее поля, укрытого снегом. Великан крепко спал, как нетрудно было догадаться по закрытым глазам и равномерному храпу – которым и объяснялось загадочное посвистывание, так донимавшее Тора по дороге. При каждом всхрапе все вокруг так и ходило ходуном. Неудивительно, что земля всю ночь тряслась: в сравнении с этим великаном сам Тор был ростом с муравья, ну или с жука, в лучшем случае.

Тор затянул потуже Мегингьёрд, свой волшебный пояс, прибавлявший ему силу вдвое, – чтоб уж наверняка управиться даже с таким огромным великаном.

А великан между тем открыл глаза – ярко-голубые и холодные, как лед, – и уставился на Тора. Похоже, лезть в драку он не собирался… по крайней мере, пока.

– Привет, – крикнул ему Тор.

– Утро доброе! – голосом горной лавины откликнулся черноволосый исполин. – Звать меня Скрюмиром. Это значит «верзила». Все бы им хиханьки да хаханьки, родственничкам моим! Слыханное ли дело – такого коротышку, как я, прозвать верзилой? Ну, как прозвали, так и прилипло, что уж поделаешь. Эй, а где моя рукавица? С вечера вроде две было. Никак, одну обронил. – И великан поднял руки: на одной и вправду сидела здоровенная кожаная рукавица, а на другой – ничего. – Ага! Вот и она!