Мифы, предания и сказки Западной Полинезии

Конечно, полностью полагаться на предания о плаваниях древних полинезийцев нельзя, но доля истины в рассказах о путешествиях на чужие земли, ведомые и неведомые, названные и безымянные, есть, и плавания такого рода — один из главных сюжетов островного фольклора.

В преданиях о великих правителях Тонга, Самоа, Фиджи, других больших островов не раз говорится о том, как далеко простиралась их власть, из каких краев везли им дары, жители каких островов платили им дань, где добывали для них камень — для гробниц, платформ, памятников, откуда привозили им знахарей (см. № 27, 99).

Одна из возможных этимологий слова Самоа — "семейство (люди) океана" (от sa-moana, где moana — общеполинезийское слово со значением "океан, море", см. [26]). Если эта этимология верна, то уже в самом названии островов заключено указание на характернейшую черту древних их жителей, проникших "за небесную завесу к востоку от Фиджи", обладавших "мужеством, чтобы дерзать, водей и искусством, чтобы побеждать" [12, с. 21]. В плаваниях, некогда предпринятых отважными тонганцами, фиджийцами, самоанцами, были освоены и небольшие острова Ниуэ и Ротума, о которых идет речь здесь.

Тонга и Самоа — крупные архипелаги, государства, названия которых известны всякому, кто хоть сколько-нибудь знаком с картой Океании. Ниуэ и Ротума — маленькие, затерянные в океане островки. Фольклор ниуэанцев и ротуманцев близок тонганскому и самоанскому во многом именно благодаря великим переселениям "викингов Тихого океана": осваивая и заселяя другие острова, тонганцы, самоанцы, фиджийцы несли на них не только свою материальную культуру, но и духовные ценности, дошедшие до нас в виде мифов, сказаний, сказок, легенд, песен, пословиц и поговорок.

По языку и культуре о-в Ниуэ ближе к Тонга, Ротума — к Самоа. Мы рассмотрим их здесь последовательно, попытаемся выделить главные, наиболее специфические черты культуры и общества всех четырех народов.

Ниуэ — небольшой приподнятый атолл, на котором поднимаются над уровнем моря две естественные террасы. Предания острова сохранили его старые поэтические названия: Нуку-лафалафа, "Плоская Земля", Нуку-ту-таха и Моту-ту-фуа. "Одиноко Стоящий Остров", Моту-те-фуа, "Голый Остров*. Действительно, остров расположен достаточно изолированно; кроме двух естественных возвышений, на нем нет ни гор, ни холмов, так что он вполне заслуживает название плоского. Что же касается плодородия, то в этом отношении Ниуэ не сильно отличается от других экологически бедных тропических атоллов. Предания сохранили печальные истории о голоде и засухе, но такие же предания рассказываются практически везде, на всех атоллах. Заслуживает внимания одна особенность ниуэанской флоры: здесь почти не растет дикий перец, и поэтому ниуэанцы в отличие от всех прочих полинезийцев не пили кавы [10] 10 Тем не менее в языке ниуэанцев есть слово kava (из праполинезийского); оно входит как компонент в некоторые топонимы острова. .

На некотором расстоянии от берега проходило кольцо дороги, соединявшей воедино все важнейшие точки острова. От этой основной дороги отходили, как радиусы, более мелкие, ведшие в глубь острова. По преданию, некогда в самом центре Ниуэ находилось священное селение Палуки (его название сохранилось в названии местности, см. № 124), где проходили встречи и советы вождей.

Из ниуэанских преданий выясняется, что первые люди прибыли на остров издалека, из чужих краев. Мифическую прародину ниуэанцев Тулиа (о ней идет речь, например, в № 104) локализовать на карте Океании не удается; что касается Тонга, о которой также часто говорится в мифах о первых жителях острова, то это может быть не реальная, а любая далекая "чужая" земля.

По-видимому, во второй половине 1 тысячелетия н. э. остров был заселен выходцами с Тонга, с Самоа и, возможно, с Фиджи. Заселение Ниуэ явилось результатом нескольких последовательных миграций. Язык ниуэ, объединяемый в одну подгруппу с тонганским, имеет целый ряд грамматических и лексических черт, сближающих его с восточнополинезийскими языками и выделяющих его среди всех прочих полинезийских языков. Изучение прошлого этого языка могло бы принести несомненную пользу и изучению полинезийской истории.

Исходно остров делился на одиннадцать поселков (сейчас их двенадцать), и уже из их названий можно судить об истории Ниуэ. Название северо-восточного поселка Лакепа соотносится с фиджийским Лаке(м)ба (один из островов Фиджи); Намукулу и Тамакаутонга напоминают тонганские топонимы; есть в топонимике острова и самоанский пласт. Помимо деления на поселки Ниуэ четко делился на две противопоставленные территориальные единицы — север (Моту) и юг (Тафити). Граница между севером и югом проходила примерно посередине острова. Деление на север и юг, подкреплявшееся противопоставлением диалектов моту и тафити (сейчас диалектные различия практически утрачены), явно было следствием неодновременности заселения острова. Северные ниуэанцы, моту, по антропологическому типу не отличались от выраженных полинезийцев: это были люди высокого роста, плотного сложения, с крупным скуластым лицом и довольно тонким носом, со светло-коричневой или желтоватой кожей и прямыми черными волосами. В то же время рядом с этим на острове бытовал и другой антропологический тип: люди среднего роста, менее плотного телосложения, с характерными волнистыми или курчавыми волосами, широким носом, более темной кожей, выдающимися челюстями (прогнатизм). В целом этот антропологический тип близок к меланезийскому.