Коллектив авторов - Самые лучшие притчи всех времен и народов

На тот грех и открыл господь слепому барину глаза: увидел он происходящее и закричал:

– Ах ты!? Что ты делаешь, проклятая!?

А барыня крикнула:

– Ах как я рада, милый мой! Ведь сегодня ночью приснилось мне: сделай грех с таким-то подьячим, и господь за то откроет твоему мужу глаза. Вот оно и есть правда: за мои труды бог дал тебе очи.

Жили-были два купца, оба женатые, и жили они промеж себя дружно и любовно. Вот один купец говорит другому:

– Послушай, брат! Давай сделаем пробу, чья жена лучше мужа любит.

– Давай. Да как пробу-то сделать?

– А вот как: соберёмся-ка да поедем на ярмарку, и которая жена пуще станет плакать, та больше и мужа любит.

Вот собрались в путь, стали их провожать жёны. Одна плачет, так и разливается, а другая прощается и сама смеётся.

Поехали купцы на ярмарку, отъехали эдак вёрст пятьдесят и разговорились между собой.

– Ишь как тебя жена любит, – сказал один, – как она плакала на прощанье, а моя стала прощаться, а сама смеётся!

А другой ответил:

– Вот что, брат! Теперь жёны нас проводили, воротимся-ка назад, таким образом да посмотрим, что наши жёны без нас делают.

– Хорошо!

Воротились к ночи и вошли в город пешие. Подошли наперёд к избе того купца, у которого жена на прощанье горько плакала. Посмотрели в окошко. Она сидела с любовником и гуляла. Любовник налил стакан водки, сам выпил и ей поднёс:

– На, милая, выпей!

Она выпила и сказала:

– Друг ты мой любезный! Теперь я твоя.

– Вот какие пустяки: вся моя! Что-нибудь есть и мужнино!

Она оборотилась к нему задом и сказала:

– Вот ему – один зад!

Потом пошли купцы к той жене, которая не плакала, а смеялась. Пришли под окошко и увидели: перед иконами горит лампадка, а она стоит на коленях, усердно молится да приговаривает:

– Подай, Господи, моему сожителю в пути всякого возвращения!

– Ну вот, – сказал один купец другому, – теперь поедем торговать.

Поехали на ярмарку и торговали очень хорошо: такая задача в торговле была, какой никогда не бывало! Пора уж домой. Стали собираться и вздумали купить своим жёнам по гостинцу. Один купец, у которого жена богу молилась, купил ей славной парчи на шубку, а другой купил жене парчи только на ее зад:

– Ведь мой только зад! Так мне только пол-аршина и надобно – я свою жену не хочу паскудить!

Приехали и отдали жёнам гостинцы.

– Что же ты купил такой маленький лоскут? – спросила жена с сердцем.

– А ты вспомни… как сидела ты с любовником и говорила, что мой у тебя только зад, – ну, я свою часть и снарядил. Нашей парчу на него да и носи.

В разговоре с барином, солдат стал хвалить свою шинель:

– Когда мне нужно спать, постелю я шинель, и в головах положу шинель, и покроюсь шинелью.

Стал барин просить солдата продать ему шинель. Вот они за двадцать пять рублей сторговались. Пришёл барин домой и сказал жене:

– Какую я вещь-то купил! Теперь не нужно мне ни перины, ни подушек, ни одеяла: постелю шинель, и в головах положу шинель, и оденусь шинелью.

Жена стала его бранить:

– Ну как же ты будешь спать?

И точно, барин постелил шинель, а в головах положить и одеться нечем, да и лежать-то ему жёстко.

Пошёл барин к полковому командиру жаловаться на солдата. Командир велел позвать солдата.

Когда привели солдата, он сказал:

– Что же ты, брат, обманул барина?

– Никак нет, ваше благородие, – ответил солдат.

Взял он шинель, расстелил, голову положил на рукав и накрылся полою.

– Куда как хорошо, – говорил, – на шинели после походу спится!

Полковой командир похвалил солдата. А барину сказал:

– Кто поработает да устанет, тот и на камне спит, а кто ничего не делает, тот и на перине не уснёт!

Одна пожилая женщина обратила внимание – прямо-таки с научной точностью, – что её петух всегда кричит перед самым восходом солнца. Поэтому она пришла к выводу, что солнце восходит лишь благодаря крику её петуха.

Когда петух сдох, она поспешила заменить его другим, ибо очень опасалась, что на следующее утро солнце без петуха может просто не взойти.

Однажды старуха поссорилась с соседями; она покинула деревню вместе со своим петухом и поселилась в другом месте.