Народное творчество: Алпамыша

В стародавние времена жили, сказывают, по соседству Айляр-хан и Аккубяк-хан. Были они друзьями, вместе выезжали на охоту, сообща проводили байги – скачки на лошадях, состязания поэтов-сэсэнов и борцов-батыров, развлекались вместе и веселились. Но не было у них детей, и это печалило их душу.

И вот однажды восьмидесятилетняя жена девяностолетнего Аккубяка родила сына. А вскоре еще и дочь. Исполнилось желание Аккубяк-хана, успокоилось его сердце.

Не обошло счастье и Айляр-хана: его восьмидесятилетняя жена родила дочь-красавицу. Лицо ее было подобно солнцу и луне. Радости Айляр-хана не было предела. Разослав гонцов туда, куда доскачет конь, и письма, куда дойдет весточка, устроил он большой туй. Сказывают, дали дочери Айляр-хана имя Барсынхылу.

Сын Аккубяка оказался на редкость живым и бойким мальчиком. За день он рос, как за месяц, а за месяц – как за целый год. В однодневном возрасте стал он на ноги, а в двухдневном – вышел на улицу, начал бегать и резвиться вместе с другими мальчишками, играть с ними в городки. Дивясь такому чуду, велел Аккубяк позвать к себе своего самого главного ясновидца-хынсы. Тот сказал: «Не удивляйтесь тому, что ребенок так быстро растет. Из него получится могучий алып. Назовем же его Алпамыша!»

Девочке, родившейся вслед за Алпамышей, дали имя Карлугас. Недолго радовался Аккубяк-хан на своих детей: вскоре он заболел и умер.

Шли годы. Алпамыша рос крепким и могучим егетом. По всей округе снискал он себе славу истинного батыра: ступит на землю – вода пробьется, на камень присядет – камень под ним крошится, а в гору упрется – гора рушится под его рукой. А то, что он был еще и удачливым охотником, метким стрелком и искусным кураистом, еще больше укрепило его славу.

Что касается дочери Айляр-хана, то она росла умной и прилежной девушкой, с детских лет слыла богатыршей и в борьбе посрамила многих мужчин-батыров. Не было числа женихам, засылавшим сватов к несравненной красавице Барсынхылу. У коновязного столба Айляр-хана не переводились лошади гонцов-сватов. Даже живший за тридевять земель Будяр-хан прислал своих сватов, прося ее за своего сына. Но Айляр-хан объявил сватам: «Противу воли дочери своей ни за кого замуж ее не отдам!» И сваты уезжали ни с чем.

Дни за днями проходили, пришел срок Барсынхылу выбирать себе спутника жизни. Печаль вошла в ее сердце. Барсынхылу тосковала по егету, который жил в ее мечтах. Желтизной проступила та тоска на ее лице. Девушка часто садилась на аргамака, подаренного ей отцом, и разъезжала по горам и лесам, но не могла унять печаль своего сердца.

Однажды сноха, увидев ее в тоске, сказала так:

Барсынхылу ей в ответ:

И тогда, поняв в чем дело, проницательная сноха сказала так:

Барсынхылу отвечает:

Сноха:

Барсынхылу: