Максим Ююкин - Белый лебедь на черной реке. Мифы финно-угорских народов

– А ну хватит! Убирайся отсюда, ты, исчадье Хийси! – закричал хозяин, срывая со стены свой меч.

– А вот это уже дерзость! – произнес Лемминкяйнен, вскакивая с места и, в свою очередь, обнажая оружие. – Кто ж это позволит, чтобы его так бесцеремонно сгоняли с места! Отец мой, бывало, храбро мерился на мечах. И хоть мой меч и зазубрился, рубя кости врагов, а все же, думаю, я не посрамлю славы своего рода!

Яростно бросились противники друг на друга. Меч хозяина Похъёлы длиннее, чем у Ахти, обрушил он на врага град ударов, но ловко уворачивается от них Лемминкяйнен, успевая еще и подтрунивать над противником:

– В чем провинились твои стропила, что ты рубишь их в щепки?

Трудно сражаться в доме, предложил Ахти выйти во двор. Снова сыплет удары хозяин Похъёлы, но ни разу не смог он попасть в Лемминкяйнена.

– Ну, теперь мой черед, – весело сказал Ахти. – Глядь, хозяин, что это у тебя блестит на шее?

Хозяин Похъёлы невольно опустил взгляд, пытаясь разглядеть свою шею, и в это мгновение Лемминкяйнен быстрым ударом снес противнику голову. Поднял ее калевалец, подошел к забору, на кольях которого красовались человеческие черепа, и надел на единственный свободный кол. После этого Лемминкяйнен как ни в чем не бывало вернулся в дом и велел служанке принести ему воды, чтобы помыть испачканные в крови руки.

Разъярилась хозяйка Похъёлы, видя смерть мужа, сто вооруженных воинов по ее зову двинулись на Лемминкяйнена. Пришлось храброму калевальцу спасаться бегством.

Выбежал Лемминкяйнен во двор, ищет взглядом коня, но конь исчез. Пришлось Ахти обернуться орлом, взмыть высоко в поднебесье. Трудно Лемминкяйнену лететь, обжигает его солнечный жар. Взмолился Лемминкяйнен к богу Укко, просит закрыть его от солнца облаком. Дальше летит калевалец; вдруг видит: прямо на него стрелой летит ястреб, а глаза у него горят точь-в-точь как у убитого им хозяина Похъёлы.

– Куда торопишься, Ахти? Наша битва еще не кончена, – молвит он ему.

– Ястребу орла не заклевать, так и расскажи в своей Похъёле, – ответил ему Лемминкяйнен и что было мочи устремился к дому.

Увидела его мать из окна, вышла навстречу.

– Что ты такой мрачный, сынок? – спрашивает она с беспокойством. – Или обнесли тебя кружкой на пиру в Похъёле, или твой конь опозорился в беге, или там женщины над тобой смеялись?

– Пусть бы только попробовали: уж я бы им показал, – проворчал в ответ Лемминкяйнен. – Послушай, мать: не время сейчас для разговоров. Ты лучше собери покорее мне еды в мешок; мне нужно скрыться подальше отсюда, а не то худо будет.

– Боже мой, сынок, что ты натворил?! – всплеснула руками мать.

Узнав о произошедшем в Похъёле, она сокрушенно покачала головой:

– Говорила я тебе: не езди в Похъёлу. Куда ж тебе теперь податься?

– Сам не знаю, – беспокойно оглядываясь по сторонам, сказал Лемминкяйнен. – Может, ты что посоветуешь?

– Даже не знаю, – задумалась мать. – Хоть деревом стань, хоть рыбой, хоть зверем, все равно беда настигнет… Хотя постой! Есть одно место, где ты будешь в полной безопасности. Но прежде, чем я его тебе назову, поклянись самой страшной клятвой, что в течение десяти лет ты не возьмешь в руки меч и не пойдешь ни на какую войну.

Дал клятву Лемминкяйнен.

– За девятью морями есть остров. На нем твой отец когда-то без забот прожил целый год, когда в нашем краю бушевала война. Укройся там, а когда все уляжется, возвращайся домой.

Почти три месяца добирался Лемминкяйнен до заветного острова. С берега его лодку увидели три девушки, дожидавшиеся родных. Пристал к берегу Лемминкяйнен, просит разрешения вытащить лодку на сушу. Девушки указали ему подходящее место. Спрашивает Лемминкяйнен, есть ли здесь место, чтобы укрыться от опасности. Ответ его радует: на острове много крепостей и домов, способных вместить хоть сотню беглецов. А вот на надел земли под пашню он может не рассчитывать: все земельные угодья на острове уже поделены. Зато попеть и поплясать здесь можно вволю. И тем доволен Лемминкяйнен, он тут же заводит песню. От его песни вырастают рябины и дубы, на ветвях которых растут золотые кольца; у сидящих на них кукушек из клювов течет золото и серебро. Дальше пел Лемминкяйнен, и песок превращался в жемчуг, а деревья покрывались золотыми цветами; колодец с золотой крышкой, пруды, в которых плавали утки, – все это появилось силой песни Лемминкяйнена. Изумленные, взирали на это чудо девушки.