Сергей Долженко: Страшные сказки. Брошенная кукла, Черное пятно, Девушка-призрак и др.

И больше никаких странностей в этой квартире не проявлялось.

Рядом с городом, в нескольких метрах от последней автобусной остановки протекала небольшая речка. Новые микрорайоны – высокие белоэтажные дома – стояли на её берегу…

Когда строили эти кварталы, то один дом, старый, бревенчатый, снести забыли. Вспомнили о нем потом, когда жильцы надумали гаражи на том месте строить. Хотели снести, глянь, а там старуха живет, маленькая, горбатая, и пахло от неё всегда нафталином, будто она не на печке ночевала, а в платяном шкафу. И никак нельзя было уговорить её съехать. Ничем не прельщалась – ни деньгами, ни новой квартирой. Тогда жильцы хамить стали – подгонят к избушке бульдозер и оставят включенным на ночь, или машину гравия у калитки как будто невзначай высыпят. А один мужик так распоясался, что приходить стал вечерами и в открытую форточку кричать:

– Умрешь, бабка, хоронить не будем, вместе с домом в речку скинем!

И вот приходит он в следующий раз свои похабные слова кричать, видит, нет её дома, а стоит она на берегу этой речки, по колено в воде, волосы с головы рвет, наматывает на палец, что-то шепчет про себя и в воду эти волосы бросает. Оглянулась, увидела его, вскрикнула от испуга и умерла. А мужик, до чего злой был, подошел и дальше её к стремнине шестом подтолкнул, мол, плыви, бабка, до самого Каспийского моря.

Дом снесли, гаражи построили, но стали владельцы гаражей в том микрорайоне умирать от неизвестных причин. Врачи только диву давались – у одного сердце изнутри перерезано, у другого – артерии, у третьего все внутренности, и при этом никаких внешних следов насилия!

А мужик тот злобный что-то почувствовал. Он ведь видел, как бабка волосы заговаривала! Начал родственников умерших расспрашивать, что они делали перед смертью. Ничего особенного, ему отвечали, один борщ кушал, второй собаку гладил, третий машину мыл.

Задумался он, есть стал одни консервы, собаку свою любимую пристрелил, машину забросил.

А между тем владельцы гаражей всё умирали и умирали, пока не остался он один в живых.

Сидит на пороге своего гаража, желтый, худой от тревоги, а тут ветер от реки поднялся и пыль клубком по дороге покатилась, прямо к нему. Рассыпалась у ног и стихла. Хотел он брюки отряхнуть, взялся за штанину, и тут его в руку укололо! Глянул, а между пальцев ему, в самое нежное место, волос впился, тонкий, седой, и вкручивается с такой быстротой, что вот-вот исчезнет! Не растерялся он, схватил топор, положил руку на деревянный порожек и до самого запястья кисть себе и отхватил!

В больнице его спрашивают, что, да как, а он отмалчивается, да радуется, что жив остался. Через месяц его выписали домой, заперся он в квартире и соседей просит, чтобы ему хлеб и консервы покупали. Хлеб принесут, на мельчайшие крошки его измельчит и только тогда ест.

Сидит как-то в ванной, ноги моет и вдруг в ногу что-то кольнет! Едва успел заметить, что это бабкин волос влез ему под ноготь. Закричал он, да поздно – волос в ступню попал и медленно движется вверх по артерии. Бегает мужик по комнатам, кричит, а ногу себе рубить не хочет – больно. Чувствует, что волос уже к колену приблизился, и решился: схватил острую пилку для металла и пилит себе ногу, да прям посередине бедра. Еле успел. Нога отвалилась, выскочил из нее волос и извивается в луже крови, извивается…

Лежит мужик в больнице, без руки, без ноги, но уже не радуется, что жив остался. Всего боится, особенно воды.

Выписали его домой как полного инвалида, пенсию стали платить, да не понадобилась она ему. Лег он на кровать, вместо простыни завернулся в полиэтиленовый мешок и умер от жажды на одиннадцатый день.

Приходит почтальон к солдатской матери и письмо приносит. Читает она и глазам своим не верит: «Здравствуй, дорогая мамочка! Я жив, здоров, просто меня перевели в другое место, очень засекреченное, там, пожалуй, я навсегда и останусь. Передавай всем привет, целую».

Плачет она и спрашивает:

– Откуда вы это письмо взяли, ведь моего сына из армии еще в прошлом году в цинковом гробу привезли?

Она подумала: письмо старое, где-то завалялось и лишь сегодня дошло.

– Что вы, мамаша, – отвечает почтальон, – только что получили, видите дату на штемпеле, три дня назад его ваш сын отправил!

– Так сама хоронила!

– А вам гроб цинковый разрешили вскрывать?

– Нет.

– Откуда вам знать, кого хоронили?

Вцепилась, конечно, бедная мать в почтальона и давай уговаривать, чтобы он письмо от неё сыну передал. Никак нельзя, упирается почтальон, место секретное, если узнают, посадят меня. Еле уговорила за большие деньги.