Петр Котельников - Крым в вихре времени. История Крыма

На юго-востоке темных небес едва прослеживалась тонкая полоска серпа месяца. Но вместо одной звезды, как это было на знамени Евпатора, на темном бархате ночи сияло множество ярких звезд. Береговая линия города терялась в темноте, Ни одного огонька на всю уснувшую округу. Диофант присел на бухту просмоленного каната и незаметно для себя задремал. Привычку спать сидя, он сохранил еще с ранних военных походов, когда только таким способом можно было восстановить силы перед боем. Разбудили его многочисленные звуки на берегу. Хотя еще солнце не стало подниматься и косые лучи его не коснулись стен храма Аполлона на вершине горы, а город пришел в движение. Первым желанием было отправиться на лодке к берегу, но осторожность восторжествовала. Прибывшие на корабль двое его солдат, рассказали, что в городе восстание. Царь убит. Идет расправа над близкими ему людьми и группой понтийских воинов, оставшихся на берегу. Лицо Диофанта не изменилось, оно оставалось бесстрастным, когда он выслушивал донесение своих солдат. Потом он велел сниматься с якоря, поднять паруса и взять курс на Херсонес.

Восстание продолжалось около года. В короткий срок оно распространилось по всей западной части Боспора. В руках восставших находились и Пантикапей и Феодосия. Но племена Северного Кавказа и Прикубанья не поддержали Савмака, дальнего родственника Перисада, давно мечтавшего о захвате власти. Савмак был провозглашен царем, Началась даже чеканка монет с его профилем. Но, как и при Перисаде, жизнь на Боспоре продолжала едва теплиться, приходилось выплачивать скифам еще большую дань. Многие отвернулись от Савмака. Через год на Боспор прибыл Диофант. С помощью армии и флота он через несколько месяцев отвоевал у Савмака и его сторонников Пантикапей и Феодосию, жестоко покарал восставших. Савмак был закован в цепи и отправлен в столицу понтийского царя Синопу. Дальнейшая судьба Савмака не известна. Скорее всего, он был казнен.

Боспорское царство и большая часть Крыма были включены в состав Понтийского царства.

Митридат Евпатор не мог согласиться с потерей многих провинций, которые отошли от него из-за поражений, нанесенных ему римлянами. Он готовился к войне. Северо-западная часть Таманского полуострова Митридатом VI была превращена в сильно укрепленный район. Все города, особенно Гермонасса и Фанагория были превращены в крепости. Кроме них были построены крепости-башни прямоугольной формы из сырцовых кирпичей, окружены рвами. Таких крепостей, расположенных одна от другой на расстоянии от двух до десяти километров были более двадцати. Высота стен достигала 5—6 метров, внутри башен были помещения с запасами воды и пищи. Вокруг таких башен возникали небольшие поселения. Гарнизон крепостей был постоянным.

Пытаясь привлечь на свою сторону беднейшие слои населения, Митридат прибег к освобождению рабов и освобождению бедных от долговых обязательств. Этим он оттолкнул от себя рабовладельческую верхушку. Тоже он произвел и на Боспоре. Чтобы увеличить численный состав своей армии, Митридат вербовал в нее рабов, а это не могло не оттолкнуть от него боспорскую рабовладельческую знать. Война требовала средств. Митридат увеличил налоги, недовольство им возросло «Он приготовил много оружия и копий, и военных машин, ни щадя, ни лесу, ни рабочих быков для изготовления тетив (из их жил), и на всех наложил налоги, даже на самых малоимущих. Его служители по сбору налогов чинили многие обиды без ведома Митридата» – писал историк II века н. э. Эти действия приводили к разрушению хозяйств. Были разрушены многие богатые дома в Пантикапее. Ущерб потерпели Кепы. Прекратилась жизнь Порфмия. Утратил свой городской вид Мирмекий. Евпатор искал себе союзников, выдавая дочерей (их у него было много) за властителей земель и государств. Наиболее последовательным и надежным из них был Тигран II Великий, царь Великой Армении. Зять часто участвовал в походах тестя. Рим беспокоился, доходили в столицу империи слухи, что Митридат готовится. Решили послать помощь Лукуллу. В напарники ему был направлен сенатор Котта. Лукулл, понимая всю серьезность войны с Митридатом, тщательно готовился. Котта же, полагая, что настал его звездный час, приступил к действиям. Считая, что триумф в его руках, что не стоит делиться лаврами с Лукуллом, он вступил в сражение. Лязг, крики, храп. Скачут лошади, облачка пыли повисли над их следами. Красны и жестоки лица сражающихся. Воздух полон стрел. Безумные лошади волокут за собой тела своих убитых наездников. Пыль, пыль, – все закрыто пеленой, белесой и едкой. Сквозь нее проглядываются бледные фигуры сражающихся людей. Вытаращенные глаза, раздувающиеся ноздри, оскаленные рты. Из них вырываются аханье и крики. Пыль, грязь, кровь, сжатые кулаки, дергающиеся в конвульсиях тела. Отрубленные конечности. Выпавшие наземь внутренности, вытекающие из разрубленных голов мозги. Сражение закончено. Котта достиг того, что в один день был разбит и на суше, и на море, потеряв 60 судов со всеми людьми и четыре тысячи пехоты. Сам был заперт и осажден в Халкедоне, где только можно было ожидать от Лукулла освобождения. В войске Лукулла раздавались голоса, что следует оставить Котту с его проблемами, а самим идти вперед и захватить Митридатовы владения, пока они лишены защитников. Особенно старался Архелай, тот самый Архелай, что прежде служил у Митридата полководцем и за большие деньги переметнулся к римлянам. Лукулл, выступая перед своими воинами, сказал: