Вальмика - РАМАЯНА

И Сумантра вошел в царские покои, куда он имел доступ во всякое время дня, и стража беспрепятственно пропустила его. Представ перед царем и Кайкейи, он с радостью возвестил о приходе Васиштхи; но ничего не ответил ему Дашаратха, угнетенный отчаянием и скорбью. Тогда, видя, что царь не в силах заговорить, Кайкейи сказала удивленному колесничему: «Сумантра, государь утомился, бодрствуя всю ночь в ожидании счастливого события. Ступай не мешкая и приведи во дворец Раму, достославного сына царя». – «Как пойду я, – возразил Сумантра, – без повеления государя?» И Дашаратха сказал ему: «Ступай за Рамой, Сумантра, я хочу его видеть».

Выслушав эти слова, колесничий удалился, не подозревая дурного, чтобы исполнить волю царя и царицы.

Прибыв ко дворцу Рамы, блистающему великолепием и красотою, подобно белому облаку в осеннем небе, Сумантра увидел у входа толпы горожан, явившихся поутру с дарами, и царских советников на конях и в колесницах, собирающихся сопровождать Раму, и огромного слона, подобного горе, готового нести царевича к месту торжества. И, вступив во дворец, Сумантра, сведущий в обычаях, приказал стражам, охраняющим покои царского сына: «Пойдите и скажите Раме, что Сумантра ждет у ворот».

Рама, услышав о приходе колесничего, повелел провести его в покои; и Сумантра, войдя, узрел царевича, восседающего с Ситой на золотом возвышении, покрытом дорогим ковром. Узнав от Сумантры, что царь и Кайкейи хотят видеть его, Рама, обрадованный, обратился к Сите и сказал ей: «О милая, нет сомнения, что добрая царица Кайкейи, проведав о моем избрании, торопит теперь государя, отца моего, со свершением торжественных обрядов; ведь она всегда была расположена ко мне и всегда радела о счастье царя и моем. И ныне государь и Кайкейи призывают меня, желая незамедлительно объявить о венчании моем на царство. Я должен поспешить во дворец моего отца, ты же оставайся и развлекись с подругами своими».

И, простившись с синеокой Ситой, Рама покинул свой чертог. У ворот он встретил Лакшману, ожидавшего его, смиренно сложив ладони, и всех своих друзей, явившихся воздать ему почести. Ответив на их приветствия, царевич взошел на свою колесницу, отделанную серебром и покрытую тигровой шкурой, а Лакшмана взошел вместе с ним и встал позади него с белым опахалом в руках как верный его телохранитель; и сотни витязей с обнаженными мечами в руках последовали впереди и позади колесницы Рамы на конях и слонах. И всю дорогу от дворца Дашаратхи народ, теснившийся на улицах, приветствовал Раму громкими кликами, и женщины с террас и из окон домов осыпали его цветами.

Достигнув царского дворца, Рама прошел один во внутренние покои, свита же осталась ждать его у входа.

И, войдя в царские покои, Рама увидел своего отца на богато украшенном троне, печального и с измученным лицом, и рядом с ним Кайкейи. Смиренно поклонившись в ноги царю, Рама приветствовал затем царицу с надлежащим почтением; но не поднял на него взора, затуманенного слезами, и ничего не сказал ему в ответ несчастный царь.

Встревоженный и удивленный необычным поведением царя и никогда не виданной ранее мрачностью его, Рама, бледный и повергнутый в уныние, обратился тогда к Кайкейи и спросил ее: «Не прегрешение ли какое, совершенное мною по неведению, причина тому, что я вижу отца моего разгневанным ныне? Если это так, прошу тебя, умилостивь его и смягчи его гнев. Чем удручен его дух и почему так бледен он, всегда встречавший меня ласковой речью? Не терзает ли его какой-нибудь недуг, душевный или телесный? Не случилось ли беды с ясноликим Бхаратой или с отважным Шатругхной? Или невзгода посетила матерей моих? Скажи мне, о высокочтимая, я жажду знать истину. Какое нежданное горе омрачило сердце владыки?»

Кайкейи сказала: «Нет, Рама, царь не гневен и ничто не грозит ему. Но некогда обещал он исполнить два моих желания и теперь боится заговорить, чтобы не промолвить неугодное тебе. Ведь ты – его любимый сын. Я расскажу тебе обо всем, о Рама, коль скоро ты обещаешь сделать все, что повелит тебе царь, будет ли то по сердцу тебе или нет».

Рама, опечаленный, ответил Кайкейи в присутствии царя: «Горе мне, если ты могла усомниться в моей сыновней преданности, о благородная! По единому слову отца моего я пойду в огонь, выпью яд, кинусь в море, если он повелит. Поведай мне, о царица, в чем воля государя, и знай, что исполню ее – еще никогда не отступал Рама от сказанного им единожды».

И Кайкейи поведала о войне богов и демонов, о спасении Дашаратхи и о том обещании, которое он дал ей. И сказала тогда коварная и подлая Кайкейи Раме, справедливому и не ведающему зла, о своих недобрых желаниях: «Пусть взойдет вместо тебя на царство Бхарата, ты же да отправишься в изгнание в леса Дандака сроком на семь и еще на семь лет».