Вальмика - РАМАЯНА

Видя братьев своей матери поверженными в бою, Ангада ринулся в ярости на Кумбху. И сотнями стрел поразил Кумбха царевича обезьян, но не мог остановить его – Ангада приблизился к ракшасу и обрушил на него ствол огромного дерева, подобного стягу Индры, повелителя молний. Но и этот удар отразил Кумбха; Ангада же, пронзенный многократно его стрелами, рухнул на землю и, не в силах вынести боли, лишился чувств.

Рама, услышав о поражении Ангады, послал против Кумбхи Джамбавана и Сушену с медведями и обезьяну Вегадаршина. Но и их яростный натиск отразил сын Кумбхакарны, стоя неколебимо у ворот Ланки со смертоносным луком в руке. Тогда Сугрива, Царь обезьян, выступил против Кумбхи и напал на него, как могучий лев на слона.

Невзирая на убийственный ливень стрел, которыми осыпал его Кумбха, Сугрива приблизился к ракшасу, вырвал из рук его грозный лук, сияющий словно радуга, – небесный лук Индры – и обратился к Кумбхе, подобному боевому слону, у которого вырвали бивни, с такими словами: «О сын Кумбхакарны, велика твоя доблесть и удивительно могущество твое! Славный подвиг совершил ты ныне, отразив нападение нашего войска. Я не хочу подвергнуться порицанию, убив тебя сейчас, утомленного битвой. Отдохни и сразись тогда со мною!»

Но Кумбха, возгоревшись гневом, бросился на Сугриву и обхватил его обеими руками. Сотряслась земля под ногами обоих могучих воинов и извергла из себя потоки воды, когда они, словно разъяренные слоны, сошедшиеся в поединке из-за слонихи, кружились, тяжело вздыхая, обхватив друг друга руками, и каждый тщился сокрушить противника своею мощью.

Наконец Сугрива оторвал сына Кумбхакарны от земли и, подняв его над головою, швырнул в море. И воды взметнулись в небо горою в том месте, где упал Кумбха, и вновь опустились.

Вслед за Кумбхой преградил обезьянам дорогу Никумбха, второй сын Кумбхакарны. Но и он был сражен в жестокой схватке – Хануман свернул ему шею своими руками.

Узнав о гибели своих вождей, Равана заскрежетал зубами от ярости. И, стремясь воспрепятствовать врагу ворваться в город, он послал на защиту Ланки Индраджита. Совершив жертвоприношение богу огня и закляв оружие Индраджита, царь ракшасов благословил сына на битву.

Явившись на поле боя, Индраджит ободрил ракшасов; и, прибегнув к чарам, сражаясь невидимкой, он тучами стрел своих заставил отступать обезьян. Сугриву, и Нилу, и Налу, и Ришабху, могучих вождей обезьяньего войска, поразил он своим оружием. Испытали на себе его удары и оба сына Дашаратхи.

Не в силах победить Индраджита, сражающегося невидимым, обезьяны, утомленные боем, отступили в ту ночь от стен Ланки.

Утром следующего дня Индраджит, сопровождаемый войском ракшасов, выехал через Западные ворота на своей колеснице в поле. Завидев его, обезьяны, пылая жаждой боя и сжимая в руках каменные глыбы, двинулись ему навстречу во главе с Хануманом.

Когда же приблизились обезьяны к Индраджиту, увидели они на его колеснице Ситу, печальную, изнуренную постом, в бедной одежде, лишенную украшений. И Хануман, узрев дочь Джанаки во власти Индраджита, сокрушился в сердце своем, и задумался он, не умея разгадать намерения ракшаса. В сопровождении отважных обезьян он направился к колеснице сына Раваны.

Индраджит же, видя приближающихся неприятелей, возгорелся гневом. Обнажив свой меч, он схватил Ситу за волосы. И все обезьяны увидели, как заплакала Сита, восклицая: «О Рама! О Рама!» При виде этого Хануман, сын Ветра, в великой скорби пролил обильные слезы. Гневно вскричал он, обращаясь к царевичу ракшасов: «На свою погибель, о нечестивый, ты касаешься ее волос! О, проклят ты, если решился на подлое это деяние! О низкий душою! О злобный! О жестокий и бесчестный злодей! О ты, чья мощь – в пороках! Или не ведаешь ты стыда, что хочешь свершить бесчеловечное дело? Что сделала тебе дочь Джанаки, о безжалостный, за что ты хочешь убить ее? Ситу изгнали из дома, лишили царства, разлучили с супругом – этого ли не довольно тебе? Если ты убьешь Ситу, недолго продлится и твоя жизнь, о злодей; ты падешь от руки моей! А после смерти ты отправишься в обитель, предназначенную для тех, кто убивает женщин, в обитель, коей избегают и презреннейшие из грешников».

С этими словами Хануман со своими обезьянами, исполненными гнева, устремился на Индраджита. Видя их приближение, ракшасы преградили им путь, и завязался бой. Индраджит же, осыпая обезьян ливнем стрел, отвечал Хануману: «Сегодня я убью на глазах у вас Ситу, ради которой пришли вы все сюда вслед за Рамой. И, убив ее, о житель леса, я убью затем тебя, Раму, Лакшману, Сугриву и предателя Вибхишану. Позор же из-за убиения женщин, обезьяна, меня не волнует! О чем толкуешь ты – что причиняет страдание врагу, то и надлежит свершать!»