Но легенду эту все ж вам доверяю.
Старый Хани жил с женой и детьми в маленьком домике из двух комнат и «спальни» на скалистом берегу Тририна в Зенноре. У стариков было шестеро детей. Жили они, как умели, но не очень-то хорошо — было у них всего несколько акров тощей земли, на которой и овца не смогла бы прокормиться.
Вокруг домика валялось множество ракушек, и как будто бедное семейство ело только морские гребешки да устриц. Но по будням на обед у них была рыба с картошкой, а по воскресеньям изредка — свинина с подливкой. Белый хлеб же пекли на Рождество и на Пасху.
Зато дети были пригожи и здоровы. Одну из дочерей звали Черри. Она бегала быстро, как заяц, и очень любила пошалить да пошутить.
Приехал как-то в город сын мельника, привязал свою лошадь, а сам отправился разузнать, не повезет ли кто зерно на мельницу. А Черри тем временем вспрыгнула на лошадь и поскакала к скалам. Сын мельника пустился за ней в погоню, но Черри доскакала до скалистого утеса, на который уж лошади не взобраться, спрыгнула на землю и стала перепрыгивать с камня на камень — тут и гончей за ней не угнаться, не то что сыну мельника.
Подросла Черри, стала девушкой на выданье, но не радуется больше Черри. Год за годом обещала ей мать новое платье, чтобы могла она пойти на ярмарку и на гуляния, но все не было у семьи лишних денег. Не в чем было Черри пойти ни в церковь, ни к подружкам, ни куда еще ходят молоденькие девушки.
Исполнилось Черри шестнадцать. Одной из ее подружек купили новое платье с лентами и кружевами, и она ходила в нем в церковь в Нанкледери. Девушка рассказывала об этом Черри и еще о том, как многие парни хотели проводить ее после проповеди домой. Очень расстроилась Черри. И сказала матери, что решила пойти поискать работу в деревнях в долине Тоуднека и Зеннора. Может удастся заработать денег и купить нарядное платье, как у других девушек.
Попросила тогда ее мать поискать сначала работу в Тоуднеке, чтобы могли они видеться хоть изредка по воскресеньям.
— Ну уж нет, — возразила ей Черри. — Никогда не буду я работать в деревне, где коровы жуют веревку от колокольчиков, а люди каждый день едят рыбу с картошкой, а по воскресеньям — пай с угрем. [пай — Пирог]
И в один прекрасный день собрала Черри свои вещи, завязала их в узелок и собралась идти искать работу. Она обещала отцу, что постарается устроиться поближе к дому и почаще навещать родителей. Старик Хани просил остерегаться пиратов да разбойников, но Черри не очень-то обратила внимания на его слова.
Она пошла по дороге на Людгван и Гюлвал. Как только печные трубы Тририна исчезли из вида, испугалась она и хотела уж было вернуться домой, да передумала и пошла дальше.
Добрела она до Перекрестка четырех дорог у Леди Даунз, села на камень у обочины и заплакала, как будто навсегда уходила из дому.
Выплакалась она и решила, что лучше всего ей сразу же повернуть домой.
Вытерла глаза, подняла голову и вдруг видит — идет к ней незнакомый джентльмен. Никак не могла она понять, откуда он взялся — ведь всего несколько минут назад дорога на Даунз была пустынной.
Джентльмен пожелал ей «доброго утра», спросил, как пройти в Тведнак, а потом поинтересовался, куда Черри путь держит.
Черри отвечала, что только сегодня ушла из дому, чтобы найти себе работу, но неспокойно у нее что-то на сердце, и потому решила она вернуться к родителям.
— Вот уж не думал, что мне так повезет, — сказал джентльмен. — Я как раз ищу девушку, чтобы она присматривала за домом.
И он рассказал Черри, что у него умерла жена, оставив ему сынишку, прелестного мальчика, за которым она могла бы присматривать. Она очень ему подходит. Опрятная и симпатичная. Он, конечно, заметил, что платье — заплатка на заплатке, но сама она свежа, как роза, и вся морская вода не могла бы сделать ее чище. Бедняжка Черри только отвечала на такие его речи «Да, сэр», но сама не понимала и половины сказанного. Мать научила ее отвечать так, когда к ней обращался священник или другой какой джентльмен, а она — прямо как сейчас! — не понимала, о чем они с ней толкуют.
Незнакомец сказал, что живет неподалеку, чуть в сторону, в низине, что работы у нее будет мало — подоить корову да приглядеть за ребенком. И Черри решила пойти с ним. По дороге он так приветливо говорил с Черри, что девушка не заметила, как прошло время и куда они шли.
Но вот они пошли по темной аллее, сквозь ветвистые деревья которой не мог пробиться ни один солнечный лучик. Кругом были зелень и цветы, а в воздухе витал медовый аромат шиповника и жимолости, а над головой покачивались красные яблоки.
Читать дальше