Юрий Либединский - Сослан-богатырь

И сказала Хамыцу жена его:

- Три хороших дела задумала совершить я для нартов, но удалось мне сделать только одно. А теперь слушай, что я скажу тебе: должна я была родить тебе сына, и если бы он рожден был мною и вскормлен моей собственной грудью, то во всем мире не было бы богатыря, равного ему. Меч не брал бы его, и стрела не вонзалась бы в его тело. Но что поделаешь? Этому не суждено свершиться. Подставь свою спину, я дыханием своим передам тебе нашего будущего младенца.

Но очень долго не соглашался Хамыц и говорил грустно:

- На что мне этот младенец, когда я потерял тебя?

- Нельзя мне унести его с собой! - ответила ему жена.

И тогда подставил. Хамыц свою спину. Дохнула Бценон, и между лопаток Хамыца появилась небольшая опухоль.

- Теперь иди и расскажи обо всем Шатане,- сказала Бценон. - Она знает, что надо сделать. А за горе, сделанное тебе и мне, пусть поплатится тот, кто так подшутил над нами.

Простилась Бценон с Хамыцем и навеки ушла под землю, в свой родительский дом.

А Хамыц, опустив голову, вернулся домой и рассказал обо всем, что случилось, мудрой Шатане.

Заплакала Шатана - любила она кроткую Бценон. А потом стала считать дни и месяцы. А когда наступило время, осторожно разрезала она опухоль на спине Хамыца. И тут не успела ахнуть Шатана, как выпрыгнул оттуда раскаленный младенец. Молнией пролетел он над землей и упал в середину моря. И тут же закипела вода в черно-синем море, превратилась вся в пар, облаками поднялась к небу, и до капельки высохло море. Но остыли облака в холодной равнине неба, ливнем упала вода на землю, и снова наполнилось море и даже вышло из берегов своих.

А сын Хамыца так и остался жить в глубинах моря.

Грустно было после этого в доме Ахсартагата, и возненавидели они все Сырдона, который разлучил мужа с женой, а отца с сыном.

Поехал Сослан в дальний поход, в ту сторону, откуда восходит солнце.

Выше земли, ниже облаков мчит Сослана конь его, равный буре силою своей.

В тот год опять пришла засуха на землю нартов. Но не было с нартами кроткой Бценон, чтобы из-под земли поднять воду.

Упрекнула тут Шатана Сырдона, что из-за его злой шутки ушла от нартов Бценон. Рассердился Сырдон и убедил самых глупых нартов, что это Шатана наслала засуху. Пришли они к Шатане и сказали:

- Сегодня пятница, и если не пришлешь ты дождя до следующей пятницы, мы бросим тебя живую в озеро Ада.

- Солнышки мои, нет у меня такой власти! - сказала Шатана.

Но они ее стали ее слушать.

Затосковала Шатана, заголосила она, крупными бусами посыпались слезы из глаз ее. И стала придумывать Шатана, как сообщить ей об этой беде сыну своему, из камня рожденному, Сослану. Находчива была Шатана. Испекла она три медовые лепешки, побежала к реке и села на тот камень, из которого родился Сослан.

Долгое ли, короткое время ждала она - только видит: ястреб летит над нею.

- Эй, ястреб, великим подарком я бы тебя одарила, если бы полетел ты вестником тревоги в ту сторону, откуда восходит солнце, и сказал бы Сослану, что недруги живую хотят послать мать его в Страну Мертвых. Скорей возвращайся, Сослан!

- Еще худших несчастий желаю я Сослану! - прокричал сверху ястреб в ответ Шатане. - По всем ущельям и оврагам падает зря им убитая дичь, а все мало ему - когда я вылетаю на охоту, он стреляет в меня.

Улетел ястреб.

Следом за ним над головою Шатаны, каркая, тяжело пролетела ворона. И к ней обратила Шатана свою, подобную песне, мольбу:

- Ворона, черная ворона, прошу тебя, Толстошея, полети туда, откуда солнце восходит! Не впервой тебе быть вестником несчастья. Прокаркай Сослану, что хотят нарты бросить мать его живой в озеро Ада. Услужи мне, и я так одарю тебя, что ты запомнишь об этом навеки.

- Нет, не полечу я, Шатана, вестницей о твоем несчастье. Бывало сын твой, Сослан, набьет полное ущелье дичи, но даже косточки никогда не оставит он мне, - прокаркала ворона. - Хотела бы я тебя видеть в беде еще большей!

Будь же ты отвержена навек среди птиц! - прокляла ее Шатана.

Улетела ворона Толстошея. Плачет в отчаянии Шатана. И тут прилетела на плач ее сорока Тонкошея. И к ней взывает Шатана:

- Ускакал сын мой, Сослан, в ту сторону, где восходит солнце. Донесла бы ты до него тревожную весть, что хотят нарты бросить живьем его мать в озеро Ада! Какой бы я сделала тебе драгоценный подарок!..