Кирилл Королев - Кельтская мифология. Энциклопедия

«Туан — человек добрый, — сообщил он им. — Он скоро придет к нам и поведает древние ирландские предания».

Этот понятный человеческий интерес к старинным мифам страны, по наблюдению многих исследователей, является характерной чертой, на которую постоянно указывают литературные памятники первых веков распространения христианства в Ирландии.

Вскоре после этого Туан действительно нанес святому ответный визит и пригласил его со своей братией посетить его крепость. Монахи спросили вождя, как его имя и откуда он родом, и были поражены его ответом. Вождь заявил: «Меня зовут Туан, сын Кэйрелла. Однако прежде я носил другое имя: Туан, сын Старна, сына Серы; мой отец, Старн, был братом Парталона».

«Поведай же нам историю Ирландии», — обратился к нему святой Финнен, и вождь начал свой рассказ.

Парталон, по его словам, был первым человеком, поселившимся в Ирландии. После страшного мора удалось выжить одному Туану, «ибо в старину никогда не бывало, чтобы после боя не оставалось хотя бы одного человека, который мог бы рассказать о случившемся». Туан остался один на всем острове, бродил от одной опустевшей крепости к другой, от скалы к скале, пытаясь найти укрытие от волков. Так он прожил в одиночестве целых двадцать два года, скитаясь по безлюдным пустыням, и в конце концов состарился и совсем одряхлел.

«В те времена Ирландию захватил Агноман, сын Немедха. Он [Агноман] был братом моего отца. Я видел его с вершины утеса и постарался держаться подальше от него. Я весь оброс волосами, поседел, стал морщинистым и дряхлым, был наг и страшен на вид, словно зверь. И вот однажды вечером я заснул, а когда проснулся утром, обнаружил, что превратился в оленя. Я снова стал молодым и полным жизненных сил и запел о приходе Немхеда и его клана и о своем собственном нежданном превращении: „Теперь я принял новый облик, и кожа у меня разгладилась; меня переполняет радость и чувство неожиданной победы: еще вчера я был и слаб, и беззащитен!“»

Так Туан стал королем всех оленей Ирландии, и оставался им на всем протяжении правления Немхеда.

Затем он рассказал о том, что немедийцы отправились в Ирландию целым флотом, насчитывавшим тридцать две большие лодки, каждая из которых вмещала тридцать человек. Они провели в плаваниях долгих полтора года, большинство из них погибло от голода, жажды и кораблекрушений. Спастись удалось лишь девятерым: это были сам Немхед и еще четверо мужчин и четыре женщины. Они высадились в Ирландии, и со временем численность этого клана достигла 8600. Затем все они таинственным образом умерли.

К Туану опять вернулись старость и дряхлость, но его ожидало новое перерождение. «Однажды, когда я стоял у входа в пещеру, — я хорошо это помню, — мое тело внезапно преобразилось и приняло другой облик. Теперь я стал диким вепрем и запел новую песню:

„Теперь я вепрь — а было время, когда я сиживал в кругу людей и рассуждал о Парталоне. Сияло солнце, и звучала песня. О, как хвалили все мои слова! Как нравились они прекрасным девам! А колесница вдохновенья несла меня все дальше по царству красоты. Как сладостно звучал мой голос! Мой шаг был легок и тверд в бою. Лицо мое сияло от восторга. И вот теперь — увы! — я стал угрюмым черным вепрем… Да, так и есть. Я вепрем стал. Зато я вновь помолодел, стал сильным и счастливым. Стал королем всех кабанов и вепрей в Ирландии и, следуя обычаям своим, покинул свое новое пристанище, почуяв, что беспомощная дряхлость опять преследует меня, и возвратился вновь на земли Ольстера. Там, только там мне удавалось преобразиться, сбросив старый облик. Вот почему я поспешил туда, в тот край, где я смогу облечься в новую и молодую плоть“».

Затем Туан, продолжая свой рассказ, поведал, что на побережье Ирландии высадился Семион, сын Стариата, от которого и произошли впоследствии Фир Болг и другие кланы, заявившие о себе в более позднюю историческую эпоху. И опять к нему вернулись старческая слабость и дряхлость, а за ними последовало новое преображение: на этот раз он превратился в «огромного морского орла» и опять обрел молодость, свежесть и крепость сил. После, этого он рассказал монахам, что тут появились Туатха Данаан, племя Дану, «те истинные боги и мнимые божки, от коих, как известно всем и каждому, ведут свой род ученые мужи Ирландии». Вслед за ними появились сыны Мил Эспэйна, победившие Туатха Де Данаан и подчинившие их себе. В это время Туан пережил новое превращение; он крепился и не спал целых девять дней, но затем «на меня напал глубокий сон, и я нежданно стал лососем». Он долго жил в речных стремнинах, не раз спасаясь от сетей рыбачьих, но наконец попал в одну из них; ее забросила супруга Кэйрелла, который был у них вождем. «О, женщине ужасно не терпелось съесть целиком меня и без остатка, и скоро я попал в желудок к ней». Затем он родился опять, на этот раз став Туаном, сыном самого Кэйрелла, но в нем до сих пор сохранилась память о прежних жизнях, обо всех своих превращениях и славных эпизодах истории Ирландии, и он поспешил поделиться всеми этими воспоминаниями с христианскими монахами, которые тотчас бережно записали его рассказы.