Облик и характер Брута обусловлены его этрусским именем, толкуемым римскими историками с помощью латинского языка как «тупой», «глупый». В то же время его успех связан с его глупостью в соответствии с народной мудростью «дуракам счастье» и широко распространенными в фольклоре образами «дурачков», становящихся царями.
Золотой жезл, скрытый роговым, – также фольклорный мотив: таким образом «дурачок» скрывал свой ум от всех, кроме божества.
Речь идет о той самой Ардее, которая была резиденцией соперника Энея Турна. Город находился в 25 милях к югу от Рима и в 7 милях от моря и был столицей рутулов, народа латинского происхождения, испытавшего влияние этрусской культуры. Ардея названа среди других городов в тексте договора между Карфагеном и Римом от 509 г. до н. э. Археологические данные подтверждают существование этого города, по крайней мере, в 500 г. до н. э., наличие там укреплений и храма, украшенного терракотами в этрусском стиле. Никаких следов доисторической Ардеи не обнаружено.
Коллация – по одним данным, латинский, по другим – сабинский город, находившийся в 10 милях к востоку от Рима. Присоединение Коллации отнесено ко временам Тарквиния Древнего. К I в. н. э. от Коллации не сохранилось никаких следов, но тогда была известна Коллатинская дорога.
Назначение префекта (начальника) города, согласно римской легендарной традиции, практиковали уже первые римские цари. Эта должность была восстановлена Цезарем, а при Августе стала постоянной. Некоторые древние авторы считают, что Лукреций был назначен не префектом, а «междуцарем», а сама должность префекта появилась позднее, и первым ее занимал Спурий Ларций.
От слова consulare – «совещаться, обсуждать, обдумывать, просить совета, принимать меры». Согласно другим данным, высших должностных лиц, унаследовавших царскую власть, поначалу называли не консулами, а преторами.
Легенда о насилии над Лукрецией, ее гибели и свержении царей в Риме, изложенная впервые в конце III в. до н. э. Луцием Акцием, а в конце II в. до н. э. римскими анналистами Кассием и Валерием Анциатом, сохранилась в полном виде у писателей времени Августа. С давних пор она вызывала у ученых сомнения. Ее считали поздней выдумкой, использующей греческие образцы (прежде всего изгнание из Афин Писистратидов), или конструкцией, опирающейся на толкование римских религиозных праздников, один из которых назывался «бегство царя». Однако изображения на стенах этрусских гробниц, этрусские надписи и этрусские исторические параллели позволяют думать, что легенда имеет некую историческую основу.
Предание, объясняющее особую близость Валезия к богам подземного мира, сохранено историком Валерием Максимом и византийским автором Зосимом, между которыми существуют расхождения в некоторых пунктах. У Валерия Максима Валезий обращается с молитвой к ларам, у Зосима – к богине очага Весте. Зосим вводит отсутствующую у Валерия Максима деталь: перед домом Валезия была роща из огромных деревьев, которую воспламенили молнии богов незадолго до того, как детей постигла болезнь. Зосим излагает также историю появления обнаруженного Валезием алтаря Дита и Персефоны, появившегося во время войны римлян и альбанцев, и объясняет якобы полученное отцом спасенных детей новое имя: «Оба народа уже стояли во всеоружии, когда появился некий чудесный муж в черной шкуре, громко огласивший римлянам повеление богов перед вступлением в рукопашный бой принести им жертву под землей. Возвестив это, он исчез. Смущенные видением римляне соорудили алтарь под землей и, совершив жертвоприношение, засыпали его землей на 20 футов, чтобы никому другому, кроме римлян, об этом не было известно. Указанный жертвенник был найден Валезием, совершившим жертвоприношение и всеночные празднества и вследствие этого прозванным Манием Валерием Тарентином. Ибо подземных богов римляне называют манами, а быть здоровым на их языке звучит valere».
Такое объяснение давали римские историки заговору молодежи в ту эпоху, когда начало Римской республики стало глубокой древностью и побудительные причины измены сыновей консула были непонятны. Но употребление слова «сотоварищи», известного из документа V в. до н. э., объясняет истинное течение заговора и побуждения его участников. Воспитывавшиеся в царском доме сыновья Брута были «сотоварищами» одного из сыновей царя, скорее всего Аррунта Тарквиния, и как члены его дружины принесли ему клятву верности, которая требовала от них верности, а в случае гибели вождя принесения себя в жертву на его могиле. Поэтому посланцам Тарквиния не требовалось уговаривать сыновей консула, добиваться от них принесения клятвы – клятва уже была дана. Речь могла лишь идти о плане заговора. Деталь с письменным подтверждением верности, скорее всего, была заимствована римскими историками из заговора Катилины (62 г. до н. э.), когда заговорщиков удалось уличить благодаря письму, переданному вовлеченным в заговор галлам.
Читать дальше