Судхин Гхош - Легенды и предания древней Индии

Гокул осмотрел и перещупал все имеющиеся в лавке отрезы. Все они выглядели великолепно, и трудно было выбрать что-то одно. Наконец, Гокул остановил свой выбор на отрезе оранжевого шелка с золотой каймой.

– Это подойдет, – сказал он, сворачивая ткань. – Сколько вы хотите за этот шелк?

– Вы наш новый покупатель, господин, – заговорил хозяин лавки сладким голосом, – поэтому только для вас – особая цена. Мы хотели бы снова видеть вас в нашей лавке, когда вы в следующий раз почтите Бенарес своим присутствием. Может быть, вы даже окажете нам любезность и порекомендуете нашу лавку своим друзьям и родственникам. Мы возьмем с вас минимальную стоимость – всего пять тысяч рупий. Для всех остальных цена – шесть тысяч рупий. Взгляните на материал, посмотрите на изящную золотую вышивку. За нее и шести тысяч мало, а уж пять тысяч – вообще даром.

Гокула словно молнией поразило. Он медленно положил отрез на прилавок.

– Пять тысяч – это даром? Это какая-то ошибка. Вы ведь говорите про эти рупии? – спросил он хозяина, протягивая свои монеты.

Хозяин изрядно удивился. Он был человеком опытным и знал, что крестьяне любят поторговаться, но ему никогда еще не приходилось встречать человека, который бы попытался сбить цену с пяти тысяч рупий до пяти.

– Конечно, вы не про эти рупии говорили, – повторил Гокул, демонстрируя монеты.

– Да нет, как раз про эти. И скажу вам, пять тысяч – это просто даром.

– Бедная Ганга, – вздохнул Гокул, представляя, как расстроится жена. – Бедная Ганга…

– Бедная кто?

– Моя жена.

– А какое мне дело до вашей жены? – спросил хозяин лавки. По мере того как шансы заключить сделку уменьшались, тон его становился все грубее.

– Расскажу вам все как есть, – сказал Гокул. – Я работаю в поле с самого детства и до вчерашнего дня деньги даже в руках не держал. Вчера надзиратель дал мне десять новеньких рупий. Три из них я оставил в храме, а на оставшиеся семь думал купить жене сари, лошадку и меч для сына, а еще платок и сандалии для дочки. Так как же я могу заплатить вам столько денег? На что я куплю остальные подарки?

– Убирайся из моей лавки! – закричал разъяренный хозяин. – Я даром потратил время на безумца. Возвращайся к своей Ганге и детям. Купи им горсть леденцов и не показывайся мне больше на глаза.

И Гокула без церемоний выставили из лавки.

– Бесполезно учить этих торгашей хорошим манерам, – пробормотал Гокул после того, как его вышвырнули еще из двух лавок. – Они все плуты и мошенники. Но среди торговцев лошадьми должны быть порядочные люди. По крайней мере, они знают, как разговаривать с такими крестьянами, как я.

Гокул без труда отыскал лошадиный базар. Едва он заговорил о покупке лошади, его тотчас окружила дюжина торговцев. Один из них, самый крепкий и сильный, потащил Гокула осматривать своих лошадей.

– Какая лошадь вам нужна, господин? – осведомился торговец.

– Хорошая, – ответил Гокул. – Мне нужна хорошая лошадь для моего сына.

– Понимаю. Но лошадей у нас много, – сказал торговец и развернул внушительный список. Здесь были чистокровные лошади, арабские скакуны, боевые лошади, охотничьи жеребцы, скаковые лошади, тяжеловозы, кобылы, жеребята, пони, жеребцы, мерины… – Кроме того, – продолжал торговец, – вы, наверное, предпочитаете определенный окрас. Я знаю одного молодого фермера, который скорее умрет, чем сядет на лошадь чалой масти, а его сосед, напротив, предпочитает только чалых.

– Прошу вас, замолчите! – воскликнул Гокул. – Как я могу принять решение, если вы совсем запутали меня этими названиями? Дайте я сам посмотрю на лошадей.

– Эти деревенские жители здорово умеют торговаться, но деньги у них водятся, – прошептал торговец одному из своих конюхов. – Приведи-ка черного скакуна, посмотрим, что будет.

Гокул пришел в восторг от великолепного черного как ночь скакуна, прогарцевавшего перед ним, и уже собирался сказать, что покупает его, как вдруг другой торговец прошептал ему на ухо:

– Простите, что вмешиваюсь, но я хорошо знаю этого черного жеребца. Сейчас-то он хорош, а посмотрели бы вы на него в конюшне…

Этот же торговец отсоветовал Гокулу покупать чудесного белого пони с длинным хвостом. На этот раз знаток лошадей общался с Гокул ом жестами: сначала он указал Гокулу на руку конюха, на которой не хватало одного пальца, а затем ткнул пальцем в пони. Гокул сразу понял, что хотел сказать торговец – этот пони любил пускать в ход зубы, а значит, сын тоже мог, чего доброго, лишиться пальца.