Снорри Стурлусон - Круг Земной

– Но ваших упреков в трусости я не стерплю! – сказал он и велел вынести вперед свое знамя.

И он вышел на лед. Но когда бонды увидели, что лед плох, они попятились. Грегориус увяз в снегу, но не глубоко. Он велел людям быть осторожными, но за ним пошло не более человек двадцати. Все остальное войско отступило. И вот один человек из войска Хакона пустил в него стрелу, и она попала ему в горло. Тут пал Грегориус и с ним двадцать человек. Так кончилась его жизнь.

Все говорили, что он был лучшим предводителем лендрманнов в Норвегии, насколько помнили люди, которые тогда жили. Лучше всех он был для нас, исландцев, с тех пор как скончался конунг Эйстейн Старший. Тело Грегориуса было перенесено в Хёвунд и погребено на Гимсей в тамошнем женском монастыре. Там была тогда аббатисой Баугейд, сестра Грегориуса.

Два управителя поехали в Осло, чтобы рассказать Инги конунгу о том, что случилось. Когда они приехали туда, они попросили конунга принять их. Он спросил, что они могут сообщить.

– Погиб Грегориус сын Дага, – сказали они.

– Как случилась такая беда? – спросил конунг. Они рассказали. Конунг возразил:

– Виноваты в этом плохие люди.

Говорят, что он был так потрясен, что плакал, как ребенок. Когда он успокоился, он сказал так:

– Я хотел поехать к Грегориусу, когда услышал об убийстве Халльдора, ибо я знал, что немного пройдет времени до того, как Грегориус станет мстить. Но люди вели себя так, как будто ничего нет важнее пира на йоль и как будто его нельзя отложить. Но я уверен, что если бы я был там, то либо не произошло бы такого, либо мы с Грегориусом отправились бы в одно и то же место. Погиб тот, кто был моим лучшим человеком и кому я всего больше обязан тем, что страна в моих руках. До сих пор я думал, что наши смерти будут близко друг от друга. Но теперь я должен один идти против Хакона, и одно из двух: либо я погибну, либо одолею Хакона. Но за такого человека, как Грегориус, невозможно отомстить, даже если они все погибнут.

Один человек возразил на это, что их недолго придется искать. Он сказал, что они уже движутся сюда, чтобы встретиться с ним.

В Осло была тогда Кристин, дочь Сигурда конунга, двоюродная сестра Инги конунга. Конунг услышал, что она собирается уехать из города, и послал к ней узнать, почему она хочет уехать. Она сказала, что в городе неспокойно и не место женщине. Конунг попросил ее не уезжать:

– Так как если мы одержим победу, в чем я уверен, то ты будешь здесь в почете, если же я паду, то мои друзья не смогут убрать как полагается, мое тело, и тогда ты должна просить, чтобы тебе позволили сделать это. Так ты всего лучше сможешь отблагодарить меня за то что я хорошо с тобой обходился.

Вечером в день Бласиуса [554]разведчики донесли Инги конунгу, что Хакон приближается к городу. И вот Инги конунг велел трубить, чтобы войско вышло из города. В нем оказалось около сорока сотен человек. Конунг велел построиться в длину и так, чтобы было не больше пяти человек в глубину. Люди стали уговаривать конунга не принимать участия в битве и не подвергать себя опасности.

– Пусть Орм, твой брат, будет предводителем войска, – говорили они.

Но конунг возразил:

– Я уверен, что если бы Грегориус жил и был здесь теперь, а я был бы убит и за меня надо было мстить, то он бы не прятался в укромном месте, а участвовал в битве.

Люди говорят, что Гуннхильд, вдова Симуна, приемная мать Хакона, велела колдовать, чтобы узнать, как Хакону одержать победу, и вышло, что они должны биться с Инги ночью, но не днем, и тогда они одержат победу. Говорят, что колдунью, которая гадала, звали Тордис Бородуля, но я не знаю, правда ли все это.

Симун Ножны пошел в город и лег спать. Его разбудил боевой клич. В конце ночи разведчики донесли Инги конунгу, что Хакон и его люди подходят с моря по льду. Лед был плотный от города и до Хёвудей.

Инги конунг вышел с войском на лед и построил свои боевые порядки перед городом. Симун Ножны был в крыле, обращенном к Трелаборгу, а в крыле, обращенном к женскому монастырю, были Гудрёд, конунг Южных Островов, сын Олава Клининга, и Йон, сын Свейна, сына Бергтора Козла.

Когда люди Хакона подошли к боевым порядкам Инги конунга, обе стороны издали боевой клич. Гудрёд и Йон махнули людям Хакона, давая знать, где они. Тогда люди Хакона двинулись туда, и Гудрёд и его люди сразу же обратились в бегство. Их было около пятнадцати сотен. А Йон и много народу с ним перебежали в войско Хакона и сражались на его стороне. Об этом донесли Инги конунгу. Он сказал так: