Предания кельтов Бретани

— Заезжал к нам во двор мой второй избавитель, да только перепрыгнул он через ворота и был таков.

— Так я и знал, что не сможешь ты его поймать!

— Ничего, завтра уж точно его поймаем!

— Посмотрим, что-то мне не очень в это верится.

И на следующий день захотелось девушке, чтобы пастух с ней дома остался. А он ей в ответ:

— Что мне, делать нечего? У меня и так забот хватает.

Собрался он овец на пастбище гнать, а дочь короля за ним увязалась. Подошли они к краю пустоши, и снова стала просить девушка, чтобы он с ней домой вернулся.

— Да я же сказал тебе, — отвечает Жозебик.

— Не пойду я домой с такой балаболкой, как ты!

Пошел он снова через пустошь к своим коням, покормил их. А когда настало время всем у короля за стол садиться, одежду цвета солнца надел и на кобылу того же цвета сел. Прискакал он во дворец, а дочь короля говорит:

— Вот он, тот третий, который змею головы срубил! Закрывайте ворота сейчас же!

Но не тут-то было! Развернулся всадник на королевском дворе, через частокол да через ворота перепрыгнул, да только задела кобылица коленом за кол, и упал Жозебик на землю вниз головой.

— Разбился! — кричит дочь короля, — так он вниз головой полетел, что даже клок волос на колу, на самом острие, остался.

Открыли ворота, а за воротами уж никого. И никто сказать не может, в какую сторону всадник ускакал.

— Да, — говорит король, — нелегко этого человека поймать! Придется завтра снова пир устраивать. Посмотрим, может на это раз удастся этого человека найти.

Вечером пригнал Жозебик овец на край пустоши, а дочь короля уже там, стоит, его поджидает.

— Ну что, — говорит пастух. — Опять никого ты не поймала?

— Нет. Ах, видел бы ты только, как его кобыла через ворота прыгнула! Поставили мы на ворота частокол, а он через этот частокол перескочил, да вниз головой и упал. Думала я, что он насмерть разбился, но когда открыли ворота, то никого за ними не было.

— Ну вот! Так и знал я! Никого-то ты поймать не можешь! А как бы я хотел, чтобы ты, наконец, этого человека поймала и перестала мне каждый вечер здесь, на краю пустоши, надоедать. Всю плешь ты мне проела, как ни приду — а ты уж тут!

И, как обычно, пришлось ему с дочерью короля ужинать. А после ужина снова ей с ним спать захотелось.

— Да что ж эго за наказание такое? — взмолился король. — И что такого этот пастух сделал, чтобы моя дочь от пего без ума была? Я сказал тебе: будешь спать одна, а не то я тебе покажу, кто в доме хозяин!

Как ни старалась принцесса, пришлось ей одной спать. А наутро она снова пастуху говорит:

— Сегодня ты останешься со всеми обедать, ведь и на этот раз у нас в доме пир, сегодня, может быть, мы узнаем наконец, кто же меня от змея спас.

— Ну ладно, — отвечаете ей Жозебик, — так и быть, останусь я с тобой, если тебе так хочется.

А надо сказать, что до этого насыпал Жозебик своим коням корма на два дня.

И вот собрались у короля все, кто в его королевстве жил, все кто сами могли до дворца добраться. Сели гости за столы, но никто из них не признается, что он убил змея. Вот кончился пир, и сказал король:

— Пусть тот, кто спас мою дочь, назовет себя.

А на том пиру был один чумазый угольщик, который жег дерево в лесу за норой змея. Вот он и говорит:

— Это я, сир, вашу дочку спас.

— Ну что ж, — отвечает ему король. — Коли это так, то отдаю я за тебя свою дочь. Только вот можешь ли ты доказать то, что говоришь?

— Разумеется! Вот семь голов змея.

— Так и есть! — дивятся все.

Подошел тогда пастух вместе со всеми осмотреть головы, которые на столе лежали, и перевернул их своей палкой.

— Да этими головами, — говорит он, — только в кегли играть. Больше они ни на что не годятся.

— В кегли играть? — разозлился угольщик. — Ах, ты, сопляк! Да я тебе сейчас покажу кегли!

— Погоди, — остановил его Жозебик. — Ведь в этих семи головах должно быть семь языков. А где же эти семь языков?

— Да вот так вышло: вертел я эти головы, вертел, языки-то и оторвались. А где они теперь — я и знать не знаю.

— Врешь ты все! Вот они, эти языки, у меня в кармане. Если приложить их на строе место, то впору они придутся.

А дочь короля тут же стояла, на них смотрела.

— Видите, — говорит она, — вот кто мой настоящий избавитель? Я-то знала, что это не угольщик.

— А почему же не угольщик? — спрашивает ее отец.

— Да, потому что не он! Да и не пошла бы я за угольщика.

— Если бы он тебя от змея спас, то пошла бы ты за него.

— Да ни за что в жизни! Лучше бы я за пастуха пошла.