Калевала (пересказ для детей)

Разлились ее слезы по земле тремя ручьями, растеклись тремя реками. Посреди каждой реки высится холм, а на вершине каждого холма растет березка, и на каждой березке сидит золотая кукушка.

Кукуют кукушки в три голоса.

Одна кукует — любовь обещает. Другая кукует — жениха кличет. Третья кукует — радость сулит.

А накуковали кукушки всем беду.

Бедной невесте смерть накуковали. Брошенному жениху печаль накуковали. Осиротевшей матери вечные слезы накуковали.

Прилетела недобрая весть в дом Вяйнемейнена.

Весь день, всю долгую ночь плакал старый, мудрый Вяйнемейнен о своей погибшей невесте.

А когда настал второй день, пошел Вяйнемейнен к берегу моря. Смотрит он с тоской на волны и все ждет — не выплывет ли та, к которой стремился он всей душой.

Долго ждал Вяйнемейнен. Но не видно Айно среди пенистых волн.

Тогда взял Вяйнемейнен медную удочку — с серебряной леской, с золотой приманкой — и закинул в море.

«Может быть, удочкой выманю ее из глубины морской пучины», — думает Вяйнемейнен.

Целую ночь просидел он у моря. И вот на утренней заре дрогнула серебристая леска, задрожало медное удилище — и вытащил Вяйнемейнен из морских волн невиданную рыбу.

Смотрит на нее Вяйнемейнен и удивляется. Сиг — не сиг, пеструшка — не пеструшка. И на щуку не похожа, и окунем не назовешь.

«Никогда в эжизни не попадалась мне такая рыбина!» — думает Вяйнемейнен.

Вынул он из-за пояса нож в серебряной оправе и уже хотел распластать диковинную рыбу, как вдруг выскользнула она из его рук и нырнула в море.

Плещется рыбка около берега — то одним боком повернется, то другим, то хвостом плеснет, то голову из воды поднимет — и говорит такие слова:

— О, старый, мудрый Вяйнемейнен! Не для того я поднялась со дна моря, чтобы ты сварил меня в котле, чтобы сьел меня на обед, приготовил бы из меня ужин.

Спрашивает ее Вяйнемейнен:

— А зачем же ты поднялась тогда на гребни волн?

Отвечает ему рыбка:

— Для того поднялась я на гребни волн, чтобы стать твоей женою, чтобы украшать твое жилище, печь для тебя медовые лепешки, подносить тебе в кружке пенистое пиво. Я ведь и не окунь, и не щука. Как же не узнал ты меня, старый? Я — та, к которой стремился ты всем своим сердцем. Айно зовут меня… Да где уж тебе меня поймать!..

Сказала, хвостиком плеснула — и исчезла в темных волнах.

Зовет Вяйнемейнен рыбку:

— Вернись ко мне! Выплыви из глубины вод!

Но не видно больше в волнах быстрой рыбки.

Поник головой старый, мудрый Вяйнемейнен.

«Верно, совсем лишился я рассудка, — думает он, — и одряхлело мое сердце, если не узнал я ту, к которой стремился всей душой».

Долго думал Вяйнемейнен, как бы выловить ему милую рыбку, как вернуть желанную невесту.

Принес он на берег сети, закинул их далеко в море и тянет через бухты и заливы, тащит по илистому дну, по гребням волн, через светлые потоки. Много поймал он всякой рыбы — и сигов, и окуней, и щук, и лососей. Только одна рыбка не попалась ему в сети — та, которую он искал.

Печальный вернулся Вяйнемейнен в свое одинокое жилище. Нет у него хозяйки в доме, нет опоры в старости. Никто ему воды в кружке не поднесет, никто не испечет для него медовых лепешек. А та, о которой он мечтал, навсегда ушла от него в пучину морских волн.

«Плохое настало для меня время, — думает Вяйнемейнен. Как теперь буду жить? Как буду один скитаться в этом мире?

А кукушка словно услышала его невеселые думы, прилетела из чащи и села на березку среди поля.

— Не печалься Вяйнемейнен, — говорит кукушка. — Не грусти песнопевец. Когда тебе грустно — и птицы замолкают, и цветы опускают головы. Без твоих песен даже ясное солнце соскучилось, без них и светлый месяц стасковался… Послушай меня, старый, мудрый Вяйнемейнен, — есть еще на свете радость. И жену себе ты тоже найдешь. Разве не знаешь ты, что сама хозяйка Похьелы выдает замуж свою дочь? Чем она тебе не жена?

— Спасибо добрая кукушка! — говорит Вяйнемейнен. — Ведь и верно — не последний я среди песнопевцев, не самый слабый из богатырей! Посватаюсь-ка я к красавице Похьелы!

Выбрал он себе коня и отправился в путь.

Конь под ним гороховой масти, грива у коня — словно спелая рожь, бока — что золотая солома.