Александр Коротич - Сказания о Гора-Рыбе. Допотопные хроники

Ушёл урядник и солдаты его ушли.

А того же дня вечером опять стук. «Кого это черти носят?», — ворчит Антип. А на пороге мужик стоит бородатый. «Ты чей будешь-то?» — спрашивает Антип. «Я Фёдоров Панкратий. — Отвечает мужик. — А со мною десять семей голодных да долгой дорогой измученных. Пусти нас на двор переночевать, добрый человек».

Выглянул Антип за ворота, и правда — подводы с бабами да детьми малыми. «А ты часом не старовер-раскольник? — спрашивает Антип. — А то тут урядник невьянский уже солдат приводил». Нахмурился Панкратий: «Мы истинную веру православную в чистоте бережем и за то страдаем». «Понятно. — кивнул Антип. — Я тебя не видел и ты меня не знаешь». И с такими словами ворота перед носом у Панкратия прихлопнул.

Лихо беженцам: в лесу волки воют, по дорогам дикие башкиры оброк собирают, урядник местный засады делает. Ни сил, ни провизии уж нету, чтобы дальше ехать. Что делать? Господу молиться осталось!

Пошёл Панкратий Фёдоров на берег Таватуя-озера, упал на колени и стал молиться истово, чтобы Господь помог да надоумил. Всё как по старой вере положено с поклонами в землю лбом. Отбил Панкратий поклоны, поднял взор, а перед ним чудо чудное — остров стоит. И не остров это, а рыбина огромная. Тут бы любой испугался, да не тот человек Панкратий Фёдоров — стоит и ждёт, что дальше будет.

А Рыба его и спрашивает: чего, мол, тебе Панкратий, надобно? Рассказал Панкратий Рыбе, как его десять семей по дорогам мыкаются, справа урядник злой, слева башкиры разгульные. Где бедным изгоям приют найти?

Подумала Рыба и молвит: «Селись тут. Поставь скит подальше от берега, чтобы место было не видное, от глаз деревьями укрытое. Если опасность какая придёт или обижать будут, я людей твоих сохраню. Возьми со спины моей два камня. Как лихо станет, стукни камнями, а я тебя услышу». Сказала это Гора-рыба и пропала.

Успокоилось сердце Панкратия. Начали наутро скитальцы землянки себе рыть на склоне под лесом. Ох, тяжёлое это дело — на Урале землю ковырять! Копнёшь раз, копнёшь другой и в камень упрёшься. Только куда деваться? Помалёху выдолбили люди панкратиевы себе в земле норы, да и стали там жить. Голодно, холодно, страшно. И беда долго ждать себя не заставила.

Истинная-то беда не с неба падает и не из под земли вылазит, а из чёрного сердца человечьего происходит. Было у Антипа Седого четверо детей, а старшего Петром звали. Хитрый был этот Пётр да во всём выгоды искал. Решил Пётр выслужиться, и через это денег стяжать. Приехал в Невьянский завод — и прямиком к уряднику. «Знаю, — говорит, — где таватуйские раскольники окопались. Коли денег дадите, приведу вас к ним». А урядник ухмыляется: мол, сперва их в крепость возьму, а коли и вправду то раскольники, тогда и о деньгах поговорим.

На другое утро по лесу таватуйскому солдаты шеренгой пошли. Сто шагов до землянок осталось им, когда Панкратию доложили про облаву. «Бежать надобно!», — говорят Иван Зелютин и Фёдор Кабаков. Да с детьми-то малыми далеко не убежишь. Упал Панкратий на колени и крикнул своим: молитесь! Взмолились они. А сам камни рыбьи из-за пазухи вынул, стучит ими, да приговаривает: «Помнишь ли ты, Гора-рыба, обещание своё? Выручай! Беда к нам пришла!».

И только он эти слова сказал, как странное дело сделалось: земля раздвинулась, а на дне оврага того дыра — будто пещера просторная. Похватали скитники своих баб да детей, и ушли в ту дыру. А как последний в неё влез, земля сомкнулась, будто и не было никого.

Обыскали солдаты весь лес — только белки да дятлы. А Пётр глазам не верит, словно вот только тут люди были, и уже нет их. Злится урядник: «Не денег тебе, сопляк, а плёток бы всыпать за донос липовый!». Собрал солдат своих и ушёл. Сел Пётр на камень, и закручинился. Вдруг видит, из земли люди выходят. «Ах, вот они где схоронились! — догадался Пётр. — Ну, ничего: запомню я это место!». Хотел он сперва урядника догнать, да только любопытно ему стало. Заглянул он в пещёру-то и обомлел — стены у ней и не каменные вовсе, а серебряными щитами выстелены, будто огромная чешуя рыбья. А под ногами ступнями вниз плавники гигантские. Идёт Пётр, а сам думает, какую бы ему выгоду из такого открытия получить. Вдруг слышит он голос глухой ниоткуда: «Звали тебя сюда, Пётр, антипов сын?». — «Не звали», — отвечает он. «А незваным гостям тут не рады, — говорит голос. — Уйдёшь сам без возврату или здесь останешься?». Задумался Пётр: если уйду сейчас, то уж никакой выгоды не получится. «Останусь!» — кричит. «Так тому и быть», — сказал голос. И после слов этих вход в пещеру замкнулся.