Е. Балабанова - Мифы и легенды народов мира. Центральная и Южная Европа

Тем временем понемножку рассвело, туман начал подниматься, и весело засияло солнце.

— Весело станет, как посмотришь на такую красоту! — сказал Тарф.

— Великий Боже! — воскликнул тут же и Орт. — Как же прекрасна эта страна! Короли Берна, вы, право, могли бы охотно поселиться здесь хоть навсегда!

В это время, как сказывали мне, юноши увидали проезжавшего там могучего Витеге. Он подъехал к ним очень близко. Завидев его, они говорили друг другу:

— Великий Боже, кто бы мог быть этот богатырь, что стоит там с таким воинственным видом? А что, товарищи, не поехать ли нам к нему навстречу? Судя по всему, он, кажется, желает вступить с нами в битву.

Увидал его и приветливый юный Дитгер; стал он потихоньку вздыхать, и взгляд его затуманился.

— Может статься, ждет меня беда, — сказал он, — тот воин, что стоит там, на поляне, причинил уж мне много зла. Охотно отомстил бы я ему, если бы мог. Что же еще могу я сказать?

— Теперь уж настоятельно прошу я тебя, — заговорил Орт, — скажи мне, дорогой Дитгер, кто этот статный рыцарь? Если ты назовешь нам его, то он не уйдет от нас живым: мы все нападем на него.

С горем отвечал Дитгер своим товарищам:

— Зовут его Витеге. Ах, если бы мог он найти тут смерть от моей руки!

— Недаром же мы молодые витязи, — воскликнул Тарф, — надо нам напасть на дерзкого и изрубить в щепы его щит! Мы будем биться с ним, если он посмеет ожидать нас здесь, на поляне.

Громко окликнул юношей Витеге и бесстрашно сказал им:

— Скажите мне, славные витязи, не из свиты ли вы Дитриха Бернского?

— Это ты скоро узнаешь, — отвечал Дитгер. — Где был твой разум, когда вздумал ты продать нашу землю? За это должен ты теперь поплатиться своею честью и жизнью.

— Ты говоришь как дитя, — возразил Витеге, — что тебе за дело до римского царства? Возвращайтесь–ка назад в землю гуннов, да не делайте мне больше попреков, а то не видать вам даже и гуннской земли.

— Вероломный трус! Как смеешь ты так открыто поносить благородных королей? За это должен ты поплатиться!

Не умудренные опытом, вскочили они на своих коней: трусость была им незнакома. Стали они спускаться вниз по тропинке, по краю глубокой пропасти, и обнажили свои острые мечи. О, горе! Гибель приближалась к ним! На Витеге напали они с обнаженными мечами в руках.

Завидев скакавших к нему юношей, могучий Витеге покрепче подтянул подпругу своего коня, и не много

потребовалось ему на то времени. Потом в гневе быстро вскочил он в седло и думал про себя: «Ни за что не обращусь я в бегство и уж лучше расстанусь с жизнью».

Тут пришпорил он своего коня Шемминга и двинулся вперед.

Обнажив меч и ловко фехтуя, словно опытный боец, Тарф первый напал на витязя. Славный Витеге пустил в него свое острое копье и, как слышал я, попал молодому князю прямо в грудь. Много сохранилось рассказов о том, как хорошо бился юный король Тарф. Как ни был силен славный Витеге, какие чудеса ни рассказывают о нем, но молодой Тарф, сын королевы Хельхи, все же нанес ему в этот раз две глубокие раны. Сильная боль от этих ран разозлила Витеге. Выхватил он из ножен меч свой, Мимминг, и напал на Тарфа. Правду говорят, — равно искусно и отважно бились оба витязя, но все же под конец молодой король гуннов был мертвый повергнут на землю. Но прежде, чем упасть, одним могучим ударом выбил он Витеге из седла.

Полный гнева, королевич Орт поскакал к месту битвы, но не на счастье себе. Сильный Витеге успел уже снова вскочить на коня своего Шемминга и с обнаженным мечом готовился встретить Орта. Орт стремительно напал на него, и тут–то завязалась битва.

Видя, что не удастся ему отразить нападение, неустрашимый Витеге с гневом сказал юноше:

— Безрассудно, как дитя, поступил ты сегодня, князь гуннов! Поверь мне, неохота мне убивать тебя. Опасаюсь я бернского короля, которому отданы вы под охрану. Если бы был ты благоразумнее, то, конечно, постарался бы избежать встречи со мной.

— Поверь, убийца, ты должен теперь умереть! — отвечал Орт. — Ты должен искупить теперь смерть моего брата! Сегодня ждет тебя гибель.

— Нет, могучий король. Укроти свой гнев и подумай о том, что пусть уж лучше будет размозжен один череп, чем всем вам гибнуть друг за другом. Оставайся лучше жить на славу твоему отцу.

— Бесстыдный человек! На что же я, по–твоему, годен? Ты лишил меня товарища моей юности, и в жизни остается мне одно лишь горе.

Обеими руками взмахнул он над головой своим мечом, и витязи поскакали навстречу друг другу, и скоро шлемы их зазвенели под могучими ударами мечей. Долго длился бой, и юный Орт нанес Витеге три раны. Но все было тщетно: Этцелю суждено было потерять обоих сыновей.