Чэн-энь У - Путешествие на Запад. Том 1

Сунь У-кун – воплощение не только могущества, без которого Сюань-цзан непременно бы погиб в схватках с демонами и оборотнями, но и веселости, озорства, комической стихии «Сиюцзи». Его шутки и проделки придают повествованию живость, легкость, оттеняя серьезность главной цели паломничества.

Сколь бы ни были разнообразны черты, присущие Сунь У-куну, его образ в «Сиюцзи» привлекателен не многогранностью характера, а воплощенной в нем идеей героизма, неукротимой жаждой свободы. Сунь У-кун – это своеобразная театральная маска с заданным амплуа; не случайно Царь обезьян – популярнейший сценический персонаж. Описывая его, У Чэн-энь чаще, чем в потретах Сюань-цзана, прибегает к фольклорным клише: подобные герои всегда занимали важное место в повествованиях народных сказителей.

Чжу Ба-цзе, как и другие паломники, в прошлом существовании провинился и был наказан небом. Некогда он выпил лишнего на небесном пиру и повел себя непристойно с небожительницами. Его сослали на землю, где он должен был принять облик новорожденного, но по ошибке он попал в утробу свиньи. Основные черты его характера – грубость, лень, сластолюбие и невежество. В целом на протяжении всего путешествия он сохраняет эти черты в неизменном виде. Чжу Ба-цзе стал монахом случайно, на этом, в сущности, и строится комизм его образа: он как будто специально обладает теми качествами, которые не пристали монаху, – страстью к обжорству, похотью и пр. Однако главное в образе Чжу Ба-цзе – его подчеркнутая приземленность, практичность. Несмотря на лень, в крестьянском труде он далеко не последний. Даже став учеником Танского монаха, Чжу Ба-цзе продолжает заботиться о хозяйстве тестя, старается обеспечить благополучие жены. В трудных ситуациях Чжу Ба-цзе не теряет присутствия духа, старается пошутить, подбодрить себя и спутников, ему присущ грубоватый народный юмор. И в мыслях, и в шутках Чжу Ба-цзе как бы реализует семантическую связь своего имени с едой, с насыщением, в его характере резко гиперболизованы «материально-телесные образы, в особенности образы еды и питья» (М. М. Бахтин).

Если рассматривать «Сиюцзи» как художественно гармоническое сочетание приземленности и возвышенности, то в Чжу Ба-цзе воплотился как раз дух грубой приземленности, впрочем, далеко не всегда подвергающейся авторскому осуждению; У Чэн-энь говорит о Чжу Ба-цзе с мягким юмором, хорошо понимая распространенность и жизнестойкость подобного типа.

В художественной системе «Сиюцзи» Чжу Ба-цзе своими качествами – и внешними, и внутренними – призван оттенить свойства других героев, образовав вместе с ними своеобразное целое, некий собирательный образ, набранный из разнородных качеств всех остальных героев. В коллективном портрете действующих лиц «Сиюцзи» Чжу Ба-цзе отведена роль грубого и неказистого, но необходимого фона, он – яркий пример «титанической гиперболы реальности» (М. М. Бахтин).

Едва ли возможно в пределах краткого очерка охватить все стороны такого широкомасштабного произведения, как «Сиюцзи». Если принять за точку отсчета записки исторического Сюань-цзана, то за девять веков сюжет паломничества претерпел серьезную эволюцию. В результате только центральная сюжетная линия – своеобразный стержень всех произведений – сохранилась в книге У Чэн-эня. Мы не можем с определенностью назвать конкретные источники тех или иных эпизодов «Сиюцзи»: слишком неполон ряд известных нам сочинений-предшественников. Безусловно, во времена У Чэн-эня таких сочинений было значительно больше. Как бы то ни было, но тот факт, что писатель на столь обширном и разнородном материале сумел проявить свою творческую организующую волю, сплавив все это многообразие в единый художественный текст, свидетельствует о его выдающемся мастерстве. У Чэн-энь мастерски завершил эволюцию популярного сюжета о паломничестве созданием произведения, в котором главенствуют вымысел, фантазия художника, яркие художественные образы – то, что отличает литературу от ее жизненного прототипа.

Стихи гласят: