Т. И. Каминская: «Антика. 100 шедевров о любви» . Том 4

Дочернее, коль можешь, погребенье,

Агамемнон, чтоб с братом вместе их

Похоронить могла я в землю; это

Двойное горе матери пускай

Один костер сожжет, испепеляя.

Агамемнон

Пусть так оно и будет. Все равно

Наш путь закрыт покуда, и моей

Нет милости преграды. Ветра, видишь,

Нам не дал бог, – и в ожиданье мы

На тихое глядим тревожно море.

Ну, в добрый час! Для нас и городов

Прямая польза, если остаются

Счастливыми достойные, а те,

Кто зло творил, свою приемлют кару.

(Уходит.)

Хор

Строфа I

Ты, Илион, наша отчизна

Больше тебя средь городов

Несокрушимых не назовут…

Облака тяжкие кроют тебя,

Эллинов ярые копья…

Сбриты твои башни – пятно

В копоти ярко горит,

Плача достойное… Я же,

Горькая, больше в твои

Стены уже не вступлю…

Антистрофа I

В полночь меня гибель застигла.

Ужели прошел сладостный сон?

Очи смежая, мир погасил

Звуки и жертвы радость унес.

Спальня уж мужа сманила,

Там до утра он копье

Сонный повесил на крюк;

Он уж увидеть не мог,

Как мореходов толпа

В древний вошла Илион…

Строфа II

Я же локоны на ночь густые

Убирала под митру; глаза

В золоченое зеркало долго

Уходили лучами, слипаясь;

Наконец я на ложе склонилась…

А по городу клики неслися

И, призывные, Трою будили:

«О, когда же, когда, сокрушив

Илионского кремля твердыню,

К очагам вы воротитесь, греки?

Скоро ль, скоро ль, дети ахейцев?»

Антистрофа II

Я покинула милое ложе

И, одеждой прикрыта едва,

Как спартанская дева, небрежно

Я к Латониной дщери припала,

Но склонить не могла Артемиды.

Муж убит у меня на глазах,

А меня увлекают к другому

По родимым волнам, и ладья

Уж обратно стремится, курган

От очей моих город скрывает,

И от скорби я, горькая, таю!..

Эпод

Елену, сестру Диоскуров

И горе Париса, влекома,

Кляла я… Тот брак злополучный

Не брак, наваждение ада,

Не он ли от отчей земли

Меня оторвал и на гибель

Отцовский очаг погасил нам!

О, будь проклята ты, невеста!

Тебя по пучине лазурной

Назад да не двинет волна;

Тебя да не примет, лаская,

С возвратом отцовская сень!

Полиместор в сопровождении сыновей и свиты появляется со стороны суши. Завидев Гекубу, он с притворной сердечностью обращается к ней.

Полиместор

Приам, о лучший друг, и ты, Гекуба

Любезная, я плачу над тобой,

Над городом погибшим и твоей

Царевною, убитою сегодня…

Увы! Увы!

Чему же доверять? Не славе только…

Не прочности удачи тоже, впрочем…

Бессмертные, волнуя мир, и наш

Волнуют ум, чтоб в ослепленье детском

Мы чтили их… Довольно слез, однако:

Ведь этим мук на завтра не избудешь!

Ты сердишься, быть может, на меня

За то, что не пришел. Повремени же:

Во Фракии срединной я как раз

В то время был, как вас сюда прибило…

Едва успел вернуться – собрался

Идти к тебе, – рабыня, и с рассказом.

Я выслушал ее – и здесь, как видишь…

Гекуба

Стыжусь глядеть я прямо на тебя,

Фракийский гость, из этой тины бедствий…

Кто видел нас счастливыми, тому

Нам тяжело явить свои лохмотья…

Глаза поднять боимся мы. Враждой

Ты не считай же робости, фракиец…

Но есть еще одна причина: нрав

Нам не велит глядеть в глаза мужчинам.

Полиместор

Мудреного тут нет. Но чем могу

Служить тебе? Зачем из дома вызван?

Гекуба

Есть личные дела до сыновей

Твоих и до тебя; и если можно,

То свиту удали, царь Полиместор.

Полиместор

(к свите)

Ступайте же. Без страха я один

Останусь здесь. С тобою мы друзья,

И греческий нам не враждебен лагерь.

Свита уходит. Полиместор продолжает.

Что ж должен дать – открой теперь, Гекуба,

Несчастному благополучный друг?

В готовности моей не сомневайся.

Гекуба

Скажи сперва: что Полидор, мой сын,

Отцом и мной тебе врученный? Жив ли?

А прочее и подождет пока…

Полиместор

Живехонек… Вам в этом деле счастье…

Гекуба

О милый, вот достойные слова!

Полиместор

Ну, дальше, что хотела ты спросить?

Гекуба

Он помнит ли о матери родимой?

Полиместор

Тайком к тебе пробраться он хотел…