В ряде старых изданий книги Боккаччо после этих слов печаталась следующая фраза: «Печальная пребывала я, вся погруженная в мысли о нем, поворачиваясь то сюда, то туда в моей комнате, иногда же заложив руки за голову и опершись о кровать думала: «Теперь мой Панфило приехал туда!» и так стояла». Анализ рукописной традиции не подтверждает принадлежность Боккаччо этой фразы.
Ср. у Овидия жалобы Лаодамии, проводившей на Троянскую войну своего мужа Протесилая, царя одного из фессалийских племен, первым из греков павшего от руки троянцев («Героиды», XIII, 85-90). Миф о Лаодамии и Протесилае упоминается Боккаччо также в «Любовном видении» (XXVII, 52-78).
Ср. Овидий, «Средства от любви», 150 сл.
Ср. Овидий, «Наука любви», I, 347; III, 585—586; «Любовные элегии», II, XIX. 3 и 25.
Т. е. зима тянется слишком долго (Козерог – знак декабря, Рак – знак июня).
Небольшая возвышенность в Средней Италии, в Тоскане, около города Лукка. Но это ошибка Боккаччо: легендарный прорицатель Арунс смотрел с горных вершин у города Луни (см. в «Дополнениях» прим. Боккаччо).
Ср. Овидий, «Героиды», II, 3-6:
В день, когда, лик округляя, рога свои сдвинет Селена,
У берегов обещал якорь ты бросить моих.
Вот уж четырежды умер, четырежды вновь возродился.
Месяц…
В античную эпоху Луну иногда отождествляли с Просерпиной, дочерью Цереры и женой Плутона.
Т. е. сестра Феба.
Так грезила и покинутая Тесеем Ариадна (Овидий, «Героиды», X, 51-54):
Часто я к ложу мечусь, что обоих на ночь приютило,
Но до зари удержать, ах, не обоих могло
Вместо тебя, беглеца, хоть к следам я твоим припадаю,
Глажу постель, что за ночь тело согрело твое.
Т. е. времени зимней непогоды.
Сомнения Фьямметты, переходящей от надежды к отчаянию и от доверия к ревности, повторяют переживания фракийской царевны Филлиды, покинутой Демофонтом. См. Овидий, «Героиды», II.
Миф о Геро и Леандре, столь популярный в эпоху средних веков, не раз упоминается и Боккаччо – в «Амето», «Филоколо» (кн. IV), «Тезеиде» (кн. VI, 62) и – «Любовном видении» (XXIV, 52-69).
См. прим. 27.
Ср. Овидий, «Героиды», II, 61-64:
Подвиг нетрудный – играть увлечением девы невинной;
Добрый бы муж пожалел чистосердечье мое.
Женщины слабой любовь ты попрал своей лестью коварной;
Пусть же победа над ней славу твою завершит!
Ср. Овидий, «Героиды», II, 27-29:
В чем я виновна, скажи, как не в том, что безумно любила?
Этой виною тебя я заслужить бы могла.
Где ж твоя правда и честь? где пламенных рук единенье?
Ср. Овидий, «Героиды», II, 53-56:
Нет, не о том я скорблю, что радушно тебя приняла я,
А что радушный прием не был пределом услуг;
Что той трапезы почет завершила я ложа позором
И к чужестранца груди грудью прильнула своей.
Ср. Овидий, «Героиды», II, 57-58:
Ночь, что была перед тем… о зачем не последнею в жизни
Стала она! я б могла с честью еще умереть.
Те же опасения возникают и у Пенелопы. Ср. Овидий, «Героиды», I, 77-78:
Ей ты с улыбкою молвишь: «простушка моя Пенелопа!
Только и знает, что шерсть в тонкие нити свивать!»
Жена микенского царя Атрея Аэрона изменила мужу с его братом Тиэстом. Этот миф был обработан в большом числе трагедий, но сохранилась только пьеса Сенеки, которую и знал Боккаччо.
См. в «Дополнениях» прим. Боккаччо, который излагает этот миф также в примечаниях к «Тезеиде» (I, 7) и в «Генеалогии богов» (II, 21).
См. в «Дополнениях» прим. Боккаччо. Его источником была трагедия Сенеки «Агамемнон».
См. в «Дополнениях» прим. Боккаччо. Поэт писал об Аталанте также в своей поэме «Тезеида» (VII, 61), в «Амето» и «Любовном видении» (XXV).
Ср. Овидий, «Метаморфозы», XI, 623—625:
Сон, всех сущих покой! Сон, между бессмертных тишайший!
Мир души, где не стало забот! Сердец усладитель
После дневной суеты, возвращающий их для работы!
Это обращение ко сну может быть возведено к обширному пассажу из трагедии Сенеки «Геркулес неистовый» (1065—1076).
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу