Якоб Шпренгер - Молот ведьм

По своему размаху вальденство было гораздо обширнее катарства – настолько, насколько XIII век значительно дальше ушёл в своём развитии предшествовавшего ему века, тем более, что Крестовые походы ускоряли темп общественной жизни, и Европа за одно столетие пережила больше, чем переживала обычно за два или три столетия. Вальденство стало представлять серьёзную опасность для церкви, и последняя решила напрячь все свои силы. Для борьбы с этой новой ересью. Церковные суды в глазах папы считались недостаточно сильным орудием для искоренения этой страшной опасности были объявлены внутренние крестовые походы, а затем была введена и инквизиция.

Инквизиция должна была вырвать из Европы жало ереси. Но есть ли колдовство – ересь? Ведь ересь характеризуется, во-первых , ошибкой в мышлении (error in ratione), a во-вторых , упорством (pertinacia) в этой ошибке. Но ведь колдун, веря в дьявола, не совершает ошибки в мышлении, ибо дьявол действительно существует, и упорство колдуна не может быть еретическим, так как он упорствует не в ошибке, а в том, что фактически подтверждается и церковью, и всеми её авторитетами. Правда, еретиком называется всякий вообще, кто либо рождает ложные или новые мысли, либо следует им (falsas vel novas opiniones gignit vel sequitur). Но ведь колдун не рождает ни ложных, ни новых мыслей – и казалось, что все виды колдовства, которое так трудно подогнать под ересь, останутся вне сферы компетенции инквизиционных судов.

И действительно, когда известный своей жестокостью доминиканец-инквизитор Бернард из Ко, прозванный Молотом еретиков, открыл в 1245 году еретическое гнездо в местечке Лемас Сен-Пюэль (между Тулузой и Каркасоном) и привлёк к своему трибуналу в качестве полусвидетелей-полупреступников поголовно всё население местечка, он не счёл, в качестве инквизитора, возможным возбудить дело против какой-то колдуньи, заявившей, что она околдовала одежду, пояс и сандалии своих соседок, чтобы предохранить их от всех болезней. Точно так же нет почти никаких указаний на колдовских преступников в тех 5600 процессах, какие были возбуждены этим же Бернардом из Ко, хотя он действовал в том районе, который в XIII веке насчитывал немалое количество колдуний и колдунов. И тулузский инквизитор Бернард Ги, действовавший в начале XIV века, не упоминает в своих 600 процессах ни одного колдуна. Правда, это число процессов не охватывает всей деятельности Бернарда Ги, но ничто не наводит на мысль о том, что в неопубликованных процессах этого инквизитора может оказаться более или менее значительное число колдовских дел. По-видимому, инквизиторы не считали колдовство ересью, подлежащей преследованию инквизицией, и в течение 60-70 лет с момента учреждения инквизиции обычно оставляли колдунов во власти епископских и светских судов. Однако постепенно мысль о тесной связи между колдовством и ересью начинает проникать в церковную среду, и всё настойчивее выдвигается необходимость включить колдовство в сферу деятельности инквизиции и отождествить колдунов с еретиками, в частности с катарами и вальденцами.

Уже в первой половине XIII века против катаров и вальденцев, жестоко преследуемых и потому, естественно, совершавших свои религиозные обряды тайком, по ночам, в подполье, было выдвинуто обвинение в устройстве синагоги сатаны. В этой синагоге происходят якобы самые ужасные виды богохульства, церковь и Христос подвергаются жесточайшим оскорблениям, и для вящего посрамления истинной веры в эту синагогу прибывает сам сатана, которому оказываются отвратительнейшие почести и знаки благоговения. Появление сатаны даёт повод стремиться в эту синагогу и колдунам, чтобы там, одновременно с катарами, выразить свои чувства дьяволу и получить от него те или иные указания относительно колдовства. Так происходят общие собрания еретиков и колдунов. Такие собрания не могут не сблизить всех поклонников дьявола и не сплотить их в почти однородную еретическую массу. На этих собраниях колдуны вступают добровольно в союз с дьяволом и заключают с ним договор, пакт.

Церкви давно был известен факт добровольного союза человека с дьяволом, теперь, с середины XIII века, в связи с синагогой сатаны катаров, эти пакты стали обычным явлением – на страницах теологических трактатов их описаниями пестрят все работы как инквизиторов, так и прочих представителей католицизма.

Первый добровольный и в письменной форме заключённый договор с дьяволом известен ещё из жизни набожного Теофила, служившего в Адане в середине VI века в качестве церковного эконома.