Исландские саги - Сага о Ньяле

Ульв спросил:

– Что прикажешь делать, исландец?

– Плыть вперед, – сказал Хрут, – попытка не пытка. Мы с Ацуром на нашем корабле пойдем первыми, а ты плыви как сам знаешь.

– Не бывало еще такого, чтобы другие были мне щитом, – сказал Ульв и поставил свой корабль борт о борт с кораблем Хрута. Так они поплыли вперед, вглубь пролива.

Те, кто был в проливе, увидели идущие на них корабли и сказали об этом Атли. Тот ответил:

– Это удобный случай поживиться.

Затем они расселись по кораблям.

– Мой корабль будет посредине, – сказал Атли.

Корабли понеслись вперед. Когда они сблизились настолько, чтобы слышать друг друга, Атли поднялся и сказал:

– Вы очень неосмотрительны. Разве вы не видели, что боевые корабли в проливе? Как зовут вашего предводителя?

Хрут назвал себя.

– Чей ты человек? – говорит Атли.

– Дружинник конунга Харальда Серый Плащ.

– Давно уже норвежские конунги недолюбливают нас с отцом, – сказал Атли.

– Тем хуже для тебя, – говорит Хрут.

– Встреча наша с тобой кончится тем, – говорит Атли, – что тебе не придется и рассказать о ней.

И, схватив копье, он метнул его в корабль Хрута, и оно сразило воина, стоявшего впереди. Затем завязалось сражение, но справиться с кораблями Хрута оказалось нелегко. Ульв храбро сражался, рубил и колол направо и налево.

Воина, который стоял на носу корабля Атли, звали Асольв. Он вскочил на корабль Хрута и уложил четырех человек, прежде чем Хрут заметил его и успел повернуться к нему. Когда они сошлись, Асольв нанес ему копьем удар в щит и пронзил его, но тут Хрут зарубил его секирой. Увидев это, Ульв Немытый сказал:

– Здорово ты рубишь, Хрут. Видно, ты немало задолжал Гуннхильд.

– Боюсь я, – говорит Хрут, – что ты говоришь устами покойника.

Тут Атли заметил у Ульва незащищеннее место и пронзил его копьем. Началась жестокая сеча. Атли вскочил на корабль Хрута и врубился глубоко вперед. Ацур обернулся к нему, метнул копье и сам упал навзничь, раненный чужим копьем. Тогда Хрут повернулся к Атли. Тот немедля ударил секирой в щит Хрута и расколол его сверху донизу. Кто-то камнем попал Атли в руку, и он выронил меч. Хрут подхватил меч, отрубил им Атли ногу, а затем нанес ему смертельную рану.

Они взяли богатую добычу и увели с собой два лучших корабля. Они там оставались недолго.

С Соти они разминулись в пути. Соти вернулся в Норвегию и, приплыв в Лимгардссиду, высадился на берег. Там он встретил Агмунда, слугу Гуннхильд. Тот сразу же узнал его и спрашивает:

– Как долго ты собираешься пробыть здесь?

– Три ночи, – говорит Соти.

– А потом куда же? – спрашивает Агмунд.

– На запад, в Англию, – говорит Соти, – и больше никогда не вернусь назад, пока в Норвегии правит Гуннхильд.

Агмунд поехал оттуда к Гуннхильд, пировавшей неподалеку со своим сыном Гудредом, и рассказал ей о намерении Соти. Она сразу же попросила Гудреда убить его. Гудред тотчас поехал и, напав на Соти врасплох, велел отвести его на берег и там повесить, а добро захватил и отвез своей матери. Она послала людей доставить все захваченное добро в Конунгахеллу и затем поехала туда сама.

Хрут осенью повернул назад, захватив много богатой добычи. Он поехал к конунгу, и тот его хорошо принял. Он предложил конунгу и его матери взять из добычи, что они хотят, и конунг взял себе треть всей добычи. Гуннхильд сказала Хруту, что она отняла у Соти наследство, а Соти велела убить. Он поблагодарил ее и отдал ей половину добра.

Хрут провел зиму у конунга в большом почете. Когда же наступила весна, он сделался молчалив. Гуннхильд заметила это и, оставшись с ним наедине, спросила:

– Что с тобой?

Хрут говорит:

– А то со мной, что, как говорится, в гостях хорошо, а дома лучше.

– Хочешь в Исландию? – говорит она.

– Да, хочу, – говорит он.

– Уж не осталась ли там у тебя какая-нибудь зазноба? – говорит она.

– Нет, не осталась, – ответил он.

– А я Думаю все же, что осталась, – говорит она.

На этом их разговор кончился. Хрут пошел к конунгу и приветствовал его. Конунг спросил:

– Чего ты хочешь, Хрут?

– Я хочу просить, государь, чтобы вы отпустили меня в Исландию.

– Разве тебе там будет больше почета, чем здесь? – говорит конунг.

– Нет, – отвечает Хрут, – но всякому своя судьба.

– Кто сильней, того не перетянешь, – говорит Гуннхильд, – позвольте ему, государь, ехать, куда ему хочется.

В стране был тогда недород, но Гуннхильд все же дала ему с собой муки, сколько он захотел. Они с Ацуром стали снаряжаться в путь, и когда они были совсем готовы, Хрут пошел к конунгу и Гуннхильд прощаться. Она отвела его в сторону и сказала: