Array Древневосточная литература - Тысяча и одна ночь. Том III

Когда Сасан услышал от нее такие речи и понял эти нанизанные стихи, он поднялся в гневе и воскликнул: «Если бы убить тебя не было позором и бесчестием, я бы скинул тебе голову мечом и остыло бы твое дыхание!» А она сказала ему: «Раз ты на меня гневаешься, то знай, – я шучу с тобой!» И она вскочила и стала целовать ему голову и руки и сказала: «То правильно, что ты думаешь, и скоро мы с тобой измыслим хитрость, чтобы убить его».

И, услышав от нее такие слова, Сасан обрадовался и сказал: «Поторопись с этой хитростью и облегчи мою горесть! Ворота хитростей стали тесны для меня». – «Я скоро придумаю тебе, как погубить его душу!» – сказала она, и Сасан спросил: «Чем?» И она отвечала: «С помощью нашей невольницы, по имени Бакун. Она в коварстве знает много способов. А эта невольница была одна из сквернейших старух, чья вера не позволяла не делать скверного. Она воспитала Кан-Макана и Кудыя-Факан, и Кан-Макан питал к ней большую склонность, и от крайней любви к ней он спал у ее ног».

И царь Сасан, услышав от своей жены эти слова, воскликнул: «Поистине, это решение будет правильно!» А потом он призвал невольницу Бакун и, рассказав ей, что случилось, велел ей постараться убить Кан-Макана и обещал ей все прекрасное. И старуха сказала: «Твоему приказанию повинуются, но я хочу, о владыка, чтобы ты дал мне кинжал, напоенный водой гибели, и я потороплюсь погубить его». – «Пусть добро сопутствует тебе!» – воскликнул царь и принес ей кинжал, который едва ли не опережал приговор судьбы.

А эта невольница слышала рассказы и стихи, и запомнила диковины и повести, и она взяла кинжал и вышла из дома, раздумывая, в чем будет для Кан-Макана гибель, и пришла к нему, когда он ждал исполнения обещания госпожи Кудыя-Факан. А этой ночью он вспомнил о дочери своего дяди, Кудыя-Факан, и в его сердце вспыхнули огни любви к ней.

Когда он сидел так, вдруг входит к нему невольница Бакун и говорит: «Пришла пора единения и миновали дни разлуки!» И Кан-Макан, услышав это, спросил ее: «Как поживаете, Кудыя-Факан?» И Бакун отвечала: «Знай, что она охвачена любовью к тебе». И тогда Кан-Макан поднялся и пожаловал ей свою одежду и обещал ей все прекрасное, а она сказала ему: «Знай, что я буду у тебя сегодня ночью и расскажу тебе, какие я слышала речи, и развлеку тебя рассказом о всех влюбленных, которые заболели от страсти». – «Расскажи мне историю, которая обрадует мое сердце и от которой пройдет моя скорбь», – сказал Кан-Макан, и Бакун ответила: «С любовью и удовольствием».

И она села с ним рядом (а тот кинжал был у нее в одежде) и сказала: «Знай, вот самое усладительное, что когда-либо слышали мои уши».

Один человек предавался любви к красавицам и тратил на них деньги, пока совсем не обеднел и у него совершенно ничего не осталось. И мир сделался для него тесен, и стал он ходить по рынкам и искать, чем бы ему прокормиться, и, когда он ходил, вдруг острый гвоздь воткнулся ему в палец и оттуда потекла кровь, и тогда он сел и, вытерев кровь, перевязал палец и потом поднялся на ноги, крича.

И он проходил мимо бани и вошел туда и снял с себя одежду, а оказавшись внутри бани, он увидел, что там чисто, и сел возле водоема и до тех пор поливал себе водою голову, пока не устал…»

И Шахразаду застигло утро, и от прекратила дозволенные речи.

Когда же настала сто сорок третья ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что бедняк сел возле водоема и до тех пор поливал себе водой голову, пока не устал. И тогда он подошел к холодному бассейну, но не нашел там никого, и, оставшись один, он вынул кусок хашиша и проглотил его.

И хашиш растекся у него в мозгу, и он покатился на мраморный пол, и хашиш изобразил ему, что знатный начальник растирает ему ноги, а два раба стоят над его головой – один с чашкой, а другой с принадлежностями для бани – всем тем, что нужно банщику. И, увидев это, бедняк сказал про себя: «Эти люди как будто ошиблись насчет меня, или они из нашего племени – едят хашиш».

Потом он вытянул ноги, и ему представилось, что банщик говорит ему: «О господин мой, подходит время тебе подниматься: сегодня твоя смена». И бедняк засмеялся и воскликнул про себя: «Чего Аллах захочет, то будет, о хашиш!» – а потом он сел молча. И банщик взял его за руку и повязал ему вокруг пояса черный шелковый платок, а рабы пошли сзади него с чашками и его вещами, и шли с ним, пока не привели его в отдельную комнату, и зажгли там куренья.