Автор неизвестен Древневосточная литература - Предания о дзэнском монахе Иккю по прозвищу «Безумное Облако»

По окончании заупокойных служб тридцать пятого дня тот монах из Токунэндзи, сын покойного, вдруг взбесился, стал вести себя непотребно, выкрикивать всякую чушь. Всем прихожанам это мешало, они соорудили загон и поместили его туда. Он же разломал загон, вырвался, стал испражняться, брал испражнения в руки и мазал лицо, а ещё наложил их в посуду, из которой обычно ел, и с этой посудой бродил по округе, обнажился, одежду свою изорвал зубами в клочья, врывался в дома, приставал к жёнам и детям, опрокидывал их наземь и всячески злословил. Так бесился он, а в конце концов от бешенства и умер.

Тут же хотели тело предать огню, но труп, подобно камню в огне, почернел, а гореть не горел. Удивились, сложили гору угля и дерева, подожгли — а труп не горит.

Один монах, ученик бешеного настоятеля, увидел это и поразился чрезвычайно: «Не иначе обуяло его какое-то чувство, затвердело в нём, вот он и не горит. Даже железо сгорело бы от такого количества дров!» — так удивлялся он в мыслях своих и мучился вопросом: «Что же теперь делать?»

В это время Иккю пребывал в Хитати. Один человек и присоветовал тому монаху:

— Пришёл в наши края один подвижник из столицы, он — монах, обладающий добродетелью мудрости. Не порасспросите ли его? — И ученик бешеного настоятеля отправился к Иккю и рассказал всё как есть.

Иккю выслушал его и сказал:

— Достойное сожаления дело! Закон Будды состоит в том, чтобы прекратить разделять на себя и других, сдерживать порывы души. Уж тем более монах, учитель Закона, который должен бы ставить превыше всего дух великого сострадания и учить тому прихожан, — обуянный глупостью и самолюбием, оспаривает труп и при жизни уподобляется псу! Удивительное недомыслие. Сейчас я вам сделаю так, чтоб он сгорел.

Иккю написал четыре строки гатхи «Тленно всё созданное…» [152] Строки из «Сутры Великого освобождения» ( Махапаринирвана сутра ), которые поясняют бренность сущего: «Тленно всё созданное! // Всё рожденное непременно погибнет. // Если избыть мысли о жизни и смерти, // Легко обретёшь нирвану». и сказал:

— Бросьте это на мертвеца, и он сразу же испепелится. Давайте, поторопитесь!

— Благодарю вас! — отвечал тот, принял бумагу с гатхой и вернулся в свой храм. Бросил бумагу на обугленный труп, и тот вспыхнул, как будто его облили маслом, заполыхал и обратился в пепел. Удивительное то было дело!

Вот потому-то не было человека, который не называл бы преподобного Иккю воплощённым Буддой.

Иккю написал четыре строки «Тленно всё созданное…» и сказал: «Бросьте это на мертвеца, и он сразу же испепелится». Монах принял бумагу, бросил её на обугленный труп, и тот вспыхнул, как будто его облили маслом.

В квартале Имадэгава жил человек, звали его Ёсия-но Дзёсай. Часто захаживал он к преподобному, а потом увлёкся делами и перестал его посещать.

Как-то раз прислал он ему письмо, в котором, как того требуют приличия, подробно объяснил своё отсутствие: «В недавнее время был очень занят, потому и не приходил и не писал. В ближайшие дни приглашу вас на заупокойную службу».

В ответ Иккю написал и послал ему:

Дзёсай, прочитав, сказал:

— Что ж, не впервые он подшучивает над людьми!

Конец первого свитка «Рассказов об Иккю, собранных в разных землях»

Однажды человек, которого звали Хаякава Дзиро Таю, пришёл к Иккю и сказал:

— Нет воздаяния за человекоубийство, если на то есть важная причина, хоть пусть убьёшь даже тысячу десятков тысяч человек. А вот когда причины для убийства никакой нет, то даже убийство одного человека будет великим грехом и отступлением от Пути!

Тогда Иккю изволил сказать:

— Убийство живых существ — главный изо всех грехов. Какие бы ни были живые существа, даже блохи и вши, — убивать их нельзя. И ничто не сравнится с неубиением живого.