Антология - Черепаховый суп. Корейские рассказы XV-XVII веков

— Я еще с давних пор дружен с хозяином этого дома. Нельзя же пройти мимо. Не хочешь ли и ты зайти вместе со мной?

— Да, конечно, хочу! — ответил приятель.

— Только ты подожди немного у ворот. Сначала войду я, а потом позову тебя!

Приятель остался стоять у ворот, а Дже спокойно вошел в дом, поздоровался с хозяином и гостями, молча сел с краю. Когда чарка с вином обошла три-четыре раза по кругу, один из гостей шепотом спросил хозяина:

— А что, этот человек — ваш друг?

— Нет, — ответил хозяин и также шепотом стал спрашивать у гостей: — Это ваш друг? Это вы привели его?

— Нет, нет, — отвечали один за другим гости.

Так, пошептавшись друг с другом, хозяин и гости выяснили наконец, что Дже — человек совсем посторонний. Переглядываясь между собой, они стали над ним подсмеиваться. И тогда только Дже открыл рот:

— Господа! Вот вы надо мной смеетесь, а ведь есть человек, который находится в еще более смешном положении. Он давно уже стоит за воротами, глядит с завистью мне в рот, да только и мечтает, как бы поскорее выпить и закусить!

При этих словах и хозяин и гости громко расхохотались. Тут пошли рассказывать разные истории а, узнав, что перед ними знаменитый сонби, пригласили и его приятеля. До глубокой ночи все весело развлекались. А приятель, который так долго прождал за воротами, так никогда и не узнал, что был обманут.

Чинбок была дочерью наложницы первого министра. Она сбилась с пути, и теперь уж вряд ли кто-нибудь знает, чья она дочь и как ее звали. Когда Чинбок была еще грудным ребенком, мать нежно любила ее, просто с рук не спускала. Очень любил девочку и отец, первый министр.

Однажды позвал он гадалку и попросил предсказать судьбу дочери.

— Если девочка останется у родителей, — заявила гадалка, — то с ней произойдет несчастье. Нужно отдать ее кому-нибудь на воспитание!

А в те времена в Сеуле, в переулке Чикджори, жила одна богатая старуха. Она была дружна с матерью Чинбок, по праздникам посылала ей в подарок разные вещицы, и виделись они часто. Детей у старухи не было. И вот рассказала ей как-то наложница министра о предсказании гадалки и попросила взять Чинбок на воспитание. Старуха с радостью согласилась. Она сказала даже, что будет считать девочку своей приемной дочерью и оставит ей все свое состояние. И очень довольная, что так обернулось дело, женщина отдала этой старухе свою Чинбок.

Прошло время, Чинбок исполнилось шестнадцать лет. Личико ее, словно цветок, было прелестно, гибок и строен был стан. Старуха любила ее как родную дочь. Однако многочисленные родственники старухи вознегодовали. Каждый из них тайно надеялся, что богатая бездетная старуха примет на воспитание его ребенка. А она взяла совершенно чужую девочку! Злобно кривили они губы, исподволь строили всякие козни, стараясь нарушить доброе согласие между Чинбок и старухой. Уж они пытались повлиять на старуху лестью, сладкими ублажали речами, но та и слышать ничего не хотела.

И вот тогда замыслили они погубить Чинбок. Как-то зашел к ней один из них, самый велеречивый.

— Некий молодой чиновник, — сказал он Чинбок потихоньку, — чусо [97] Стр. 97. Чусо — королевский историограф, чиновник высшего ранга. из Королевской канцелярии, проходил на днях перед домом барышни, заметил ее у ворот и потерял сердце. «Чья же это красавица? — в восторге говорил он. — Вот уж ничего не пожалел бы, чтобы назвать ее своей второй женой. Если бы она согласилась, то в самом скором времени прислал бы я за ней лошадей!». Другой такой случай не представится. Старуха-то ведь жадна до денег. Она и не собирается выбрать в мужья для барышни образованного юношу. Хочет выдать ее за сына купчишки и вовсю ведет переговоры о браке. Но может ли дочь первого министра стать женой торгаша? Миновал уже год шпилек, [98] Стр. 98. Год шпилек — год, когда девушке исполнялось пятнадцать лет (совершеннолетие) и она получала право делать прическу, скреплявшуюся при помощи шпилек. и пора барышне хорошенько подумать о своем будущем!

А Чинбок смутилась очень и ничего не ответила. Однако эти слова запали в ее наивную девичью душу. К тому же родственник старухи с тех пор стал часто заходить к ней и искушать ее снова и снова. Юная душа Чинбок пришла в смятение. Видя, что ее родная мать, наложница первого министра, богата и пользуется почетом, она подумала, что не лучше ли и ей выбрать тот же путь. В конце концов эта мысль овладела ею, и она поддалась уговорам.