Антология - Черепаховый суп. Корейские рассказы XV-XVII веков

Он обнаглел до того, что открыто заявил однажды, будто жене старого министра Пак Суный так понравились его объятия, что она изъявила желание жить во дворце. Об этом узнали в Чонвоне, и сплетня, которую уже нельзя было пресечь, распространилась повсюду, вызывая страх и всеобщее негодование. Если мало-мальски привлекательную женщину неожиданно вызывали во дворец, она испытывала ужас и смятение, а народ возмущался все больше. Вот до чего упала добродетель государя! И в результате произошел переворот Чунджона. [75] Переворот Чунджона . — В 1506 г. в Корее произошел дворцовый переворот, деспот Ёнсан был свергнут, на престол вступил новый король — Чунджон. Правил с 1506 по 1544 г.

В те времена жена одного известного молодого сонби по красоте не имела себе равных. И вот однажды ей передали приказ явиться во дворец. Обычно женщины, когда их вызывали, очень пугались, плакали и кричали, будто шли на смерть. А жена сонби была спокойна. Она не проявила ни страха, ни растерянности. Согласно этикету, она красиво подкрасилась и причесалась, надела новое платье и предстала перед Ёнсаном.

Ёнсану она сразу понравилась, и, обрадованный, он велел ей подойти поближе. Но что это? Как только прелестная, нарядная женщина приблизилась, в нос ему ударила такая вонь, что он чуть не задохнулся!

— Фу! Мерзость! — закричал Ёнсан, плюясь и прикрывая нос веером. — Да эту бабу и близко подпустить нельзя. Сию же минуту гоните ее вон отсюда! — приказал он приближенным.

Так и не удалось ему осквернить эту женщину, избежала она позора. А было вот как. Заранее зная, что ее вызовут во дворец, она взяла да и сгноила два куска мяса. А перед уходом из дома засунула по куску себе под мышки. Потому-то от нее и исходило такое зловоние.

Все ее родственники и односельчане были в восхищении от такой ловкой выдумки, которая, как говорится, не обошлась без помощи Неба.

Начальник Ведомства Юн Ган в шестьдесят лет, будучи уже дедом, решил взять в наложницы девушку из семьи Лю в Ёнине. В назначенный день Юн прибыл в деревню, где проживали Лю. А девица Лю передала ему со слугой такие слова: «Я всего лишь недостойная женщина из бедной семьи. И, конечно, испортить вам поездку — большая подлость с моей стороны. Разве вы, пожилой человек, не измучились в дальней дороге? Мне и стыдно и страшно, но все же я скажу вот что. Дом наш хотя и беден, однако мы янбани. И если я однажды стану наложницей, то уж на веки вечные не смогу освободиться от этого звания. Потом пойдут дети и внуки, у которых не будет никаких прав. К тому же из-за меня, непочтительной дочери, будут опорочены даже ворота родного дома. Как подумаю об этом, горько становится. А вы, ваша светлость, дослужились до министра и уже в почтенном возрасте. Если немного и пострадаете из-за моего отказа, честь ваша большого ущерба не понесет. Войдите вы в положение глупой женщины! Вот если бы вы решились, совершив надлежащую церемонию, взять меня в законные жены, то это лишь прибавило бы славы вашему роду. Хотя слова мои, идущие к вам из девичьей, и очень дерзки, однако, невзирая на стыд и страх, смею надеяться на осуществление моей заветной мечты».

Когда начальнику Ведомства передали это, он подумал: «Она рассудила очень разумно. Почему бы не сделать, как она хочет?». Тут же написал он и отправил брачное письмо. [77] Стр. 80. Брачное письмо — письмо с предложением заключить брак, писалось на красной бумаге. Красный цвет — цвет радости. Затем, облачившись в чиновничье платье, велел приготовить свадебный столик. Словом проделал все, как полагается.

Однако, переспав одну ночь с молодой женой и снова все хорошенько обдумав, Юн почувствовал на душе тяжесть, радость от нового брака вдруг исчезла. Тогда он тут же возвратился в Сеул и пропал, не подавая о себе никаких вестей.

— Если бы ты сразу согласилась стать его наложницей, — стали укорять свою дочь супруги Лю, — такой беды не приключилось бы. Из-за своей дерзости ты испортила себе всю жизнь. На кого ж теперь пенять?

Так попрекали они ее постоянно. Прошел год. И вот дочь попросила родителей собрать ее к переезду в дом мужа.

— Юн же совсем не любит тебя. С каким лицом ты к нему явишься? — отговаривали ее родители.

— Ну и пусть не любит, — ответила дочь. — Но раз уж я стала его женой, то перееду к нему, даже если мне придется умереть. Надеюсь, вы дадите мне несколько слуг.