Михаил Роттер - Ци-Гун Пяти зверей - правда и сказка

– А, знаю, это такое Карате, в котором победа в поединке засчитывается не после падения противника, а после обозначения удара, от которого соперник, по мнению судей (так сказать, теоретически), должен был бы упасть. Как говорят по этому поводу понимающие люди, «не надо путать Карате с широко распространенным у нас видом спорта». Но даже если чемпион «бесконтактный», то все равно какие-то странные у вас порядки: чемпион Европы снисходит до того, что собственноручно избивает несчастных уличных хулиганов…

– Ты прав, тут все достаточно странно. Примерно полгода назад этот самый хулиган пришел к нам в зал, записался в группу, стал тренироваться. Нельзя сказать, что он слишком напрягался, наоборот, часто пропускал занятия, а когда приходил, то старался даже не слишком вспотеть. Да и к Сэнсэю своему особого почтения не испытывал. Хотя поначалу хамить себе не позволял. В общем, в результате выучил он всего один удар, Яко-Цуки называется. Это…

– Знаю, знаю! – перебил его я. – «Яко» – задний, «Цуки» или «Тзуки» – удар кулаком. Хотя лаосский мастер, у которого я учился, называл его «Яко-Цки». А его учили японцы, потому я верю ему гораздо больше, чем вашим доморощенным учителям, будь у них пояс хоть цвета вороньего крыла.

– Понял, понял, извини, – замахал руками Вадим. – Я лучше тебе дальше про этого пацана расскажу. В общем, техника у него не то что плохая, ее у него просто нет. Но сам он кулачный боец от бога. Быстрый, резкий, наглый. Ничего не боится, а авторитетов для него просто не существует. Ему все равно, чего ты там чемпион, хоть Европы, хоть мира, хоть ближайшей подворотни. Так что нашего «еврочемпиона» он начал задирать достаточно давно. Чемпион, надо отдать ему должное, долго крепился, но наконец не выдержал и пообещал прилюдно наказать босяка. Тот отказываться, конечно, не стал. Ему только этого и нужно. В общем, публичная экзекуция назначена на завтра. Все уверены, что будет «избиение младенца». Но я думаю, что будет забавно и не совсем то, чего все ожидают. Пойдешь?

Завтрашний вечер у меня был свободен (впрочем, я домосед и на вечер кроме занятий Ци-Гун у меня обычно запланировано только «валяние» на диване), так что я решил сходить, благо было недалеко. Делать долго мне там было нечего, переодеваться и тренироваться я не собирался. Будет скучно – сразу уйду. В любом случае прогуляюсь перед сном.

«Поединок века» был назначен на конец занятия, так что к этому времени я и пришел. Вадим проводил меня в зал, где тренировка уже явно завершалась. Только в углу практиковал человек, которого все происходящее совершенно не занимало и который вел себя так, будто кроме него в зале никого не было. Может, его действительно ничего не интересовало, но меня он заинтересовал точно – уж больно он отличался от всех присутствующих. Тем более что он делал нечто похожее на мой любимый Тай-Цзи-Цюань, только намного проще и время от времени застывая в определенных, причем зачастую весьма неудобных, позициях. Его гимнастика (наверняка это был какой-то незнакомый мне Ци-Гун, по форме напоминающий Тай-Цзи-Цюань) была простой только на вид, чем больше я на нее смотрел, тем более «объемной» она мне казалась. Кроме трех геометрических измерений было в ней нечто внутреннее, неуловимое, но для меня совершенно явственное. Я это называл «измерением ума и энергии». Давненько я такого исполнения не видел. Такому мастеру все равно чем заниматься, он может мыть посуду или подметать пол, стоит ему сосредоточиться на том, что он делает, и это у него будет присутствовать. В общем, этот человек настолько «по-настоящему» делал свою простенькую (я насчитал в ней всего пять форм, не считая начальной) гимнастику, что я сразу вспомнил старинную китайскую пословицу: «В ударе простого бойца нет ничего, кроме грубой силы, каждое же движение мастера пронизано духом».

Говорят, что есть несколько вещей, на которые можно смотреть бесконечно: как горит огонь, течет вода, сияет звездное небо, как работают другие. В общем, много чего, вплоть до того, как кассир отсчитывает тебе зарплату. Но ко всему этому разнообразию я бы добавил еще кое-что: как мастер делает свое дело. А этот незнакомец дело свое знал блестяще, я бы на него глядел и глядел…

Но противники (про себя я их уже прозвал Чемпион и Хулиган) уже вышли на татами, пора было начинать смотреть на обещанное «избиение младенца».

«Хотя кто тут «младенец»?» – мелькнула у меня мысль, когда я взглянул на бойцов. Чемпион был всем хорош. Лет двадцати с небольшим, прекрасно сложенный, явно сильный, в отглаженном белоснежном кимоно, с умело, я бы сказал, щегольски повязанным поясом. В общем, красавчик, девки по нему наверняка с ума сходят.