Зийа Нахшаби - Книга попугая

В этом городе Нахшаби изучал индийские языки, индийскую литературу и философию, а также мусульманское богословие, этику, медицину, теорию музыки и, конечно, арабский язык — язык науки той поры на Востоке, подобно латыни в Европе, — и арабскую литературу. Его наставником на литературном поприще был уже упоминавшийся поэт и ученый Шихаб ад-Дин Бадауни. С юных лет связавший себя с религиозными кругами, Бадауни не восхвалял власть имущих, а обращался к раздумьям о человеческом бытии, о загробной жизни и т. п. Он считал, что «добиваться благосклонности правителей — дело слабых поэтов».

Находясь под несомненным влиянием учителя, Нахшаби также не искал милостей у сильных мира сего. И все же, находясь в плену условий жизни своего времени, Нахшаби на некоторых страницах «Тути-наме» восхваляет царей, без которых «на погибель весь мир обречен» (см., например, четверостишие на с. 69). Правда, эту хвалу он сочетает с поучением царям. Лишь тот царь, говорит он, кто заботится о своих подданных, «несет ношу всех тварей».

Судя по сочинениям Нахшаби, его жизнь протекала в нужде и лишениях. На склоне лет он стал отшельником. Умер Нахшаби в Бадауне в 1350 г., и его гробница стоит рядом с гробницей его учителя.

Кроме «Книги попугая», Нахшаби написал еще несколько сочинений, которые почти все дошли до нас в рукописях, но не обрели такой популярности, как его «Тути-наме».

«Гульриз» («Осыпание розами»), как и «Тути-наме» написанная в форме обрамленного повествования, представляет собой двадцать рассказов, где рифмованная проза пересыпана стихами. Это повествование о любви туркестанского царевича к принцессе Нушаба.

«Джузийат-у куллийат» («Части и целое») — своеобразное по содержанию и форме религиозно-этическое и в то же время медицинское сочинение, написанное между 1317–1320 гг. Каждая из его сорока глав посвящена одной из частей человеческого тела. Нахшаби описывает важность каждой части тела, ее красоту и переходит затем к болезням, ее поражающим, и способам их лечения. Повествование также обильно насыщено стихами и рассказами.

«Лаззат ап-ниса» («Услада от женщин») — сильно переработанный и пересыпанный стихами собственного сочинения перевод санскритского эротического трактата «Кока-шастра», сделанный Нахшаби еще в годы учебы.

Кроме того, Нахшаби написал еще два религиозных сочинения суфийской направленности.

Что же нам известно из истории создания «Тути-наме»? Очень кратко говорит об этом сам Нахшаби в своем предисловии к сочинению. Некий вельможа сказал как-то ему: «Недавно одна книга, заключающая в себе пятьдесят два рассказа, была переведена с одного языка на другой, была переложена с языка индийского на язык персидский. При этом конь речи был пущен в поле многословия и изложению была придана чрезмерная длина. Основы требований хорошего вкуса и основные правила изящества не были соблюдены совершенно… Ко всем правилам красноречия составитель отнесся с полным пренебрежением, и посему читатель не достигает при чтении своей цели, то есть наслаждения… Если бы ты взял это произведение, относящееся к числу индийских книг, и изложил его в сокращенной редакции и связной обработке, придал бы ему достойную форму и подобающий порядок, то и читатель и слушатель этой книги должны были бы считать себя безгранично обязанными перед тобой». В заключение вельможа произнес такое четверостишие:

Сам факт, что некий «вельможа» обратился к Нахшаби с лестным для него предложением переработать плохой перевод, говорит о том, что Нахшаби был в ту пору хорошо известен как писатель и стилист. Предложение это пришлось Нахшаби по вкусу, и он немедля взялся за дело. Нахшаби сообщает читателю свое мнение о правилах красноречия и переходит к краткому изложению того, что же он сделал с переданным ему переводом. Он оставил пятьдесят два рассказа (дастана), но основательно их переработал и даже сочинил кое-что сам. Бессвязным рассказам он придал связь, а безвкусные заменил другими. Затем Нахшаби кратко излагает содержание сочинения и заканчивает свое предисловие таким обращением к читателю: «Обращаюсь с просьбой ко всем ценителям искусства и покорнейше прошу всех обладателей тонкого вкуса — не забыть сего раба, если кто-нибудь, читая эти рассказы и созерцая эти повести, проведет с приятностью время, и уделить ему частицу своего досуга».