Эпосы, легенды и сказания - Махабхарата

Хочу, чтобы милость над нами простер ты, –
И это я дар избираю четвертый!»

«Родишь ты, о женщина, – молвил Всеправый, –
Сто смелых сынов, полных силы и славы.

Но ты исстрадалась от горькой утраты,
Вернись, потому что далёко зашла ты».

«Кто добр, тот и прав, – отвечала царевна, –
Он крепок духовно и стоек душевно.

Общение добрых сердца озаряет,
На доброго добрый без страха взирает.

На добрых земля утвердилась в покое,
В них, в добрых, – и будущее и былое.

От доброго добрый не ждет злодеянья,
За благодеянья не ждет воздаянья.

Добро никогда не бывает напрасно,
Всевластно добро, потому и прекрасно!»

«Пока, – бог ответствовал, – ты говорила,
Душе моей речь твоя радость дарила,

И мысль твоя, слогом красивым одета,
Казалась источником чистого света.

Ты стала мне ближе дитяти родного.
Добро, – ты права, – всех деяний основа.

Проси, чего хочешь, и дар несравненный
Я дам тебе – любящей, верной, смиренной!»

А та: «Мною дар избирается пятый.
Да будешь ты милостив, благом богатый!

Верни мне Сатьявана, если права я!
Пускай оживет он: без мужа мертва я!

Без мужа не надо мне хлеба и крова!
Без мужа не надо мне неба дневного!

Без мужа не надо мне вешнего цвета!
Без мужа не надо мне счастья и света!

Не надо мне дома, и поля, и сада, –
Без мужа мне жизни не надо, не надо!

Ты сто сыновей посулил мне, однако
Уносишь Сатьявана в логово мрака.

Прошу я: ты жизнь возврати ему снова,
И правдой твое да насытится слово!»

«Да будет, как просишь, – сказал убежденно
И петлю свою развязал Царь Закона. –

О чистая, муж твой отпущен. Отселе
Уйдете вдвоем и достигнете цели.

Согласно заветам и древним обрядам,
Четыреста лет проживете вы рядом.

Сто славных сынов ты родишь, и царями
Сыны твои станут, и богатырями,

Потомками будут гордиться своими,
Твое, сквозь века, пронесут они имя.

И сто сыновей, чье прозванье – малавы,
Отец твой родит ради правды и славы.

Как тридцать богов, будут силой богаты
Все братья твои, облаченные в латы».

Сказав, удалился, светясь лучезарно.
Она, посмотрев ему вслед благодарно,

Над телом усопшего мужа склонилась.
Ждала, трепеща: совершится ли милость?

Вновь голову мужа себе на колени
Она положила, присев средь растений,

И тот, кто лежал на земле бездыханно,
Открыл свои губы и очи нежданно,

Как будто он только заснул – и проснулся,
Как будто из странствий далеких вернулся!

Сказал, на любимую с лаской взирая:
«Не правда ли, долго я спал, дорогая?

Скажи, не во сне ли я видел ужасном:
Тащил меня муж в одеянии красном?»

В ответ – Савитри: «О великий в стремленьях!
Ты сладко заснул у меня на коленях.

Бог смерти сюда приходил красноокий…
Скажи, – исцелил тебя сон твой глубокий?

И если прошла твоя боль головная, –
Пойдем, ибо тьма наступает ночная».

Сатьяван, обретший сознание снова,
Взглянул на цветение мира лесного

И молвил, как будто от сна восставая:
«Рубил я дрова, о жена дорогая,

Почувствовав боль в голове, на колени
Твои я прилег, чтоб найти исцеленье.

Вдруг тьмою оделись поляны и рощи.
Я мужа увидел неслыханной мощи.

Что было со мною? То сон или бденье?
То был человек иль явилось виденье?»

Сказала жена: «Мгла ночная сгустилась.
Поведаю завтра о том, что случилось.

И мать и отца ты оставил в смятенье,
Пойдем, ибо ночи надвинулись тени.

Здесь ищет свирепая нечисть корысти,
Здесь рыщет зверье, здесь тревожатся листья,

Здесь воют шакалы, – полна я испуга
От их голосов, долетающих с юга».

А муж: «Но во тьме ты не сыщешь дороги,
Боюсь, что от страха отнимутся ноги».