Автор неизвестен - Повесть о смуте годов Хэйдзи

Ёритомо, глава рода Минамото, после своей победы не повторил ошибки Киёмори, и казнил всех, кто мог бы рассчитывать на главенство в роде Тайра, детей и взрослых. Прямая линия наследования в роде Тайра пресеклась, а Ёритомо и тогда не стал переезжать в столицу, а основал новый центр власти — бакуфу, или «полевую ставку» в Камакура, на востоке страны, возле нынешнего Токио.

Так замыслы Киёмори, видевшего будущее Японии в активной внешней торговле, обратились в прах. Новое правительство во главе с Ёритомо создало свою систему управления и сбора налогов, старые государственные институты были сохранены, но не играли сколько-нибудь значительной роли в политической жизни страны. Япония надолго замкнулась в себе, занятая перераспределением ресурсов среди представителей новой власти. Брат Ёритомо, Ёсицунэ, в своё время руководивший разгромом Тайра, из-за чрезмерной популярности в войсках был объявлен вне закона. Скрываясь от войск Ёритомо, он бежал в самые восточные провинции, сохранявшие независимость от центральной власти, но тоже вскорости погиб, а эти провинции были присоединены к остальной части страны. Начался период Камакура.

Пожалуй, каждого историка, наблюдающего подобный ключевой период в жизни любой страны — время, когда множество факторов, соединяясь, сплетаются в ткань истории, и каждый из этих факторов подталкивает стрелки дальнейшего развития событий на тот или иной путь — занимал в своё время вопрос: «А что было бы, если…?» Например, в данной повести говорится, что вопрос о казни Ёритомо и его братьев долгое время оставался нерешённым, что если бы не заступничество мачехи Киёмори, неизвестно почему умолявшей сохранить жизнь Ёритомо, то, скорее всего, вместе с Ёритомо были бы казнены и его малолетние братья — Ёсицунэ и прочие. Что было бы, если бы Киёмори настоял на казни Ёритомо и других возможных наследников рода Сэйва-Гэндзи? Нашлись бы лидеры настолько авторитетные, чтобы стать знаменем оппозиции и возглавить мятеж против Тайра, или Киёмори удалось бы осуществить свои планы реорганизации экономики страны, невзирая на недовольство многих, но разрозненных воинских кланов? А если бы страна пошла по пути активизации внешней торговли, то и нынешняя Япония была бы, думается, совсем другой страной с другим населением и культурой. Какими могли бы быть исторические пути Японии в этом случае — мы никогда не узнаем. Однажды свершившись, история застывает, оставляя свой отпечаток в книгах, живописных свитках, пьесах, религиозных учениях, и нам, к сожалению, не дано познать все вероятности, которые могли бы в своё время осуществиться, но вместо того остались лишь блеклыми тенями на страницах старинных книг.

Мы знаем авторов многих произведений эпохи Хэйан — Ки-но Цураюки, написавшего «Дневник путешествия из Тоса», Сэй Сёнагон, создавшую «Записки у изголовья», Мурасаки Сикибу, чья «Повесть о Гэндзи» признана величайшим шедевром японской литературы всех времён. Кто же писал военные повести?

В «Записях о Масакадо» ( Сёмонки ), созданной во второй половине X века, некто написал лишь: «Записал это и преподносит безвестный деревенский житель».

«Сказание о земле Муцу» (Муцу ваки) завершают слова: «Нынче, сделав выписки из докладов о положении дел в провинции и собрав то, что говорят в народе, сложил я этот свиток. Писано это в тысяче ри от тех мест, и потому я, пожалуй, допустил немало ошибок. Пусть исправят те, кому ведома истина» [6] Интересно, что подобная формулировка встречается и в «Анналах Японии». См., например, конец предисловия А. М. Ермаковой: «Один… переписчик, не в состоянии разобраться в несоответствиях между японскими и корейскими датировками, завершая свои рассуждения, выразил надежду на то, что пытливые потомки, верно, разберутся, в чем истина» (Анналы Японии, 1997). .

Авторы этих ранних военных повестей неизвестны, и так же обстоит дело с повестями, описывающими смуты годов Хогэн и Хэйдзи. Ясно, что значительная часть текста этих повестей записана со слов очевидцев тех событий, но авторство текстов, которые нам известны как «Повесть о смуте годов Хогэн» и «Повесть о смуте годов Хэйдзи», остаётся загадкой. Наиболее вероятным является предположение, что сбором информации о мятежах и оформлением её в сказания занимались слепые сказители — бива-хоси, рассказывавшие о делах необычных, и в особенности — о мятежах, затрагивающих судьбы государства. Социальное положение бива-хоси было крайне низким (едва ли не ниже, чем у хинин, «не-людей», низшего слоя населения, который даже не был сословием, то есть выходил за нижнюю границу сословного деления), но во времена, когда не существовало театра (в современном понимании), кино и телевидения — именно бива-хоси в средневековой Японии были подобны тем, о ком Гамлет сказал: «они — обзор и краткие летописи века; лучше вам после смерти получить плохую эпитафию, чем дурной отзыв от них». Известно, что они рассказывали о годах Хогэн и Хэйдзи ещё до появления самого популярного произведения жанра военной литературы, затмившего остальные — «Повести о доме Тайра», но невозможно указать дату, место написания или автора той или иной военной повести.