Ли Юй: Восемь знаков судьбы

– Этого цзяньшэна, я имею в виду Линя, уже доставили в управу или нет?

Цзян Чэн доложил:

– Ваше превосходительство, еще до вашего приказа он подался в Чжэцзян! Прошу вас, господин начальник, отложите следствие до его возвращения. Вы его допросите, когда он вернется домой!

Начальник приказа рассвирепел.

– Как видно, тебе сунули взятку и ты отпустил преступника на волю! Чиновник определил несчастному Цзяну наказание: сорок батогов – тяжелых бамбуковых палок. Цзяну дали новый срок поимки преступника – всего три дня, после чего его ждало новое наказание. Бедняга Цзян поплелся в храм помолиться богам о заступничестве. Сейчас он уже не мечтал ни о каком жирном куше, а думал лишь об одном: как ему поскорее избавиться от бед. Увы, прошло три дня, а Линь так и не появился. Цзяна ожидала новая кара. После очередной порки его зад превратился в кровавое месиво. Новых наказаний выдержать уже не мог.

– Ваша честь! – возопил он, упав перед чиновником на колени. – Горькая моя судьбина! Любое, даже само ничтожное дело, требует от меня невероятных усилий Прошу, ваша честь, пошлите кого-то другого для исполнения вашего приказа. Может, у него судьба счастливей чем моя!..Возможно, этот Линь вернется домой! Кто знает?

Начальник приказа сменил гонца, который должен выполнить его распоряжение.

Интересно, что слова Цзян Чэна, в коих слышались отчаяние и обида в конце концов сбылись и полностью оправдались. Потому понятно будет и его желание снять с себя ответственность за порученное дело.

Итак, начальник сменил исполнителя приказа, а уже на второй день богач Линь вернулся домой. И что же получилось? А то, что новый посланец, который исполнял приказ начальства, без всяких забот и хлопот, не опасаясь за последствия, получил солидный куш. Таким образом, в течение нескольких дней, пока крутилось это судебное дело, Цзян лишился крупных денег. Правда, поначалу ему сунули два ляна низкопробного серебра, но этих денег не хватило бы даже на лекарство, чтобы залечить раны, которые он получил от батогов. К тому же, Цзян Чэн снова оказался в долгу.

С этого дня он отказался от мысли выкупить служебный знак. Не правда ли, забавно, что он оказался в дураках дважды: когда пытался рисковать и тогда, когда осторожничал. Одним словом Цзян остался на бобах и когда надеялся хоть немного подзаработать, и когда этой мысли в голове не имел.

Цзян прослужил в управе больше двадцати лет. За эти годы он мог собственными глазами наблюдать, как служащие ямыня богатели, строя свое благополучие почти из ничего – голыми руками. А он, как был нищим, таким и остался. О таких бедолагах обычно говорят: «Телом гол, а рот пустой». Вот тогда сослуживцы по ямыню и горожане дали ему кличку «Невезучий». Все служащие управы, начиная от письмоводителей до стражей-привратников, встретив Цзяна на дороге, старались дать ему какой-нибудь дельный совет. О его прозвании знали все чины в управе, поэтому начальник следственного приказа запретил ему появляться в судебной зале, не только первого, но и пятнадцатого числа [10]и давал ему самые мелкие поручения, притом лишь в дни обычные.

Скоро в управе появился новый начальник – молодой цзиньши из Янчжоу. Этот чиновник весьма ревниво относился к внешнему виду своих подчиненных. Перед очами чиновника осмеливались появляться лишь те служащие, которые одевались прилично и вид имели опрятный. Если кто-то приходил в управу в одежде грязной и порванной, на него тот час обрушивался поток брани, а нередко он испытывал на себе удары палкой. В связи с этим можно вспомнить хорошую поговорку: «Чуский князь любил до одури у женщин тонкий стан, и все в конце концов от голода скончались!» Примерно так произошло и на сей раз. Из-за особого пристрастия начальника к внешнему виду, все в ямыне от мала до велика старались облачиться в шелка иль атлас. Кое-кто умудрялся прическу украшать цветком жасмина, а другой окуривал рукава халата благовонного свечою – «ароматом успокоения», как она называлась. Такой человек мог удостоиться особой милости начальства. Как мы знаем, Цзян Чэн был гол, как сокол. Возможно ему в душе хотелось стать «чистым гостем», да только у него из этого ничего не получалось. Прошло два месяца после прихода нового начальника, однако тот не дал Цзяну ни одного поручения. Конечно, Цзян Чэн иногда попадался на глаза чиновника, но тот никогда его не звал, лишь порой вдруг крикнет: «Эй ты, раб образованный!»

Словом, жизнь у Цзяна стала совсем никудышной и жалкой.