Ашвагхоша - Жизнь Будды

Стройность в мыслях воцарилась,

Семена взросли благие,

Словно в день, когда впервые

Люди в мире стали жить.

Лишь свирепый Дэвадатта,

Что чудесно был летучим,

Низко пал, и пребывает

В глубочайшем он Аду.

Подвиг трудный обращенья

Чтимый миром завершил

И своим глядящим сердцем

Был к Нирване наклонен.

Он покинул Раджагригу,

В Цвет Бегонии пошел,

Он пошел в Паталипутру,

Как летит к цветку пчела.

По прибытии вошел он

В знаменитейший чертог,

Дом Бегонии он звался,

Светлый замок Патали.

Этот град Паталипутра

Пограничный город был,

Защищал пределы царства

И вздымался как оплот.

Правил царством этим Браман,

Что писанья изучил,

И владел великой славой,

И приметы узнавал.

Что к покою иль к несчастью,

Восстает как тайный знак,

Он, смотрящим оком, видел

И разумно разбирал.

В это время царь Магадхи

Известил его, чтоб он

В усиление покоя

Город рвами окопал.

И, окопы эти видя,

Чтимый миром возвестил,

Что благая воля духов —

Сильный городу оплот.

Был обрадован правитель,

Будде он принес дары,

Чтоб Закон почтен был правый,

Вместе с Общиной его.

За ворота городские

Будда вышел, и пошел

Он к реке могучей Гангу,

Чтобы воду перейти.

И правитель, из почтенья

Перед Буддой, повелел,

Чтобы имя «Гаутамы»

Было имя тех ворот.

Между тем народ окрестный

Собирался у воды,

Приносил он приношенья,

Чтоб молитвенность явить.

Предлагал и тот и этот —

Разукрашенный челнок,

Чтобы, реку пересекши,

На другом быть берегу.

Чтимый миром, видя лодки,

Их несчетное число,

Не желая даже вида

Предпочтения явить,—

В миг один, духовной силой,—

Чтоб не ранить столько душ,—

И себя, и сонмы множеств

Через реку перенес.

В этом он означил притчу:

Светлой мудрости ладья

Все живое, что есть в мире,

До Нирваны донесет.

Весь народ, занявший берег,

Вскликнул голосом одним.

Дивным бродом Гаутамы

Это место нареклось.

Как Ворота Гаутамы

Всем известны чрез века,

Так до Брода Гаутамы

Каждый будет доходить.

Дальше шел Владыка мира,

К Котигаме он пришел

И держал к народу слово,

Много душ он обратил.

И до Надики дошел он,

Много было там смертей,

И пришли друзья умерших,

Чтобы Будду вопросить:

«Где умершие родные?

Наши где теперь друзья?

За оконченною жизнью

Где родиться должно им?»

Будда, зная цепь деяний,

Каждый случай различил,

И, уделы означая,

Он согласно отвечал.

Шел он дальше к Ваисали,

И, вступивши в город тот,

Он в саду прохладном Амры

Задержался на пути.

Амра, имя чье блуждало

В восхвалениях людей,

Наклонилась сердцем к Будде

И пошла в цветущий сад.

В свите женщин проходила,

Побеждая красотой,

Зачарованно глядели

Те, что видели ее.

Самосдержанна, спокойна

И надев простой наряд,

Так по саду проходила

Амра, ведомая всем.

Бросив пышные одежды,

Благовонья и цветы,

Добродетельно ступала,

Приходя в тенистый сад.

Так разумная приходит

Долг молитвы совершить,

Так горит на Небе Дэва

Неземною красотой.

Будда издали увидел

Приближение ее,

Слово к верным обращая,

Так он проповедь держал:

«Эта женщина сияет

Несомненной красотой,

Чаровать она способна

И молитвенных людей.

Так храните ж твердо память,

Мудрость ум ваш да скует!

Это слово говорю вам,

Все запомните его:

Лучше в пасти быть у тигра

Иль на плахе палача,

Чем быть с женщиною вместе,

Вожделению служа.

Тайность чары сделать явной —

Это мысль ее всегда.

Чаровать, сидит, стоит ли,

Иль проходит, или спит.

Если даже на картине

Рисовать ее должны,

Хочет чары все означить,

Чтоб смущать сердца мужчин.

Как же вам оберегаться?

Тем, что будете всегда —

И в слезах ее, и в смехе —

Видеть собственных врагов.

Враг ваш — нежное то тело,

Наклоненное вперед,

И протянутые руки,

И волна ее волос.

Это вражеские сети,

Чтобы сердце уловить,

И распутаны те пряди,

Чтоб запутать ум мужской.

Как же более должны мы

Красоту подозревать,

Распростершую любовность,

Изучившую себя!

В миг, когда она являет

Очерк тела своего

И болтает говорливо,

Дремлет глупый ум мужской.

И тогда какая смута,

Коль раскрашенный тот лик

Скроет скорбь непостоянства,