Автор неизвестен - Древневосточная литература - Пряные ночи

Груди ее — точно две шкатулки из слоновой кости, у которых луна и солнце заимствуют свое сиянье. А живот ее — словно складки египетских материй, расшитых парчой, и подобны ее складки бумажным свиткам. Так тонок стан ее, поражающий воображение, и покоится он на бедрах, подобных песчаным барханам; и сажают они ее, когда хочет она встать, и пробуждают ее, когда хочет она спать. Как сказал поэт (и хорошо сказал):

И этот дивный таз обременяют две ляжки, округленные и гладкие, а икры ее — точно жемчужные столбы. Ноги ее, тонкие и заостренные, как острия копий, — творение заботливого Всевышнего. И подивился я их малым размерам. Как могут они носить то, что над ними? О госпожа, был я краток в описании и, боясь затянуть его, заканчиваю свой рассказ».

Услышав описание сей прекрасной девы, Маймуна изумилась, а Дахнаш сказал: «Поистине отец этой девушки — могучий царь, воинствующий витязь, погружающийся в шум битв и днем и ночью. И не страшится он смерти, и не боится кончины, ибо он жестокий, несправедливый и мрачный поработитель. Он обладает войсками и отрядами, областями, островами, городами и домами, и зовут его царь аль-Гайюр, владыка островов, морей и семи дворцов. И любит он свою дочь, ту девушку, которую я описал тебе, бесконечно. Из-за своей любви к ней он свез к себе богатства всех царей и построил ей семь дворцов. Каждый дворец особого рода: первый — из хрусталя, второй — из мрамора, третий — из китайского железа, четвертый — из руд и драгоценных камней, пятый — из глины, разноцветных агатов и алмазов, шестой — из серебра и седьмой — из золота. И наполнил он эти семь дворцов разнообразными роскошными коврами из шелка, золотыми и серебряными сосудами и всякой утварью, которая нужна царям. И он приказал дочери своей жить в одном из этих дворцов часть года, а затем переезжать в другой. Имя же той прекрасной деве — царевна Будур [11] Будур — «полные луны». . И когда молва о красоте девы распространилась по странам, все цари стали отправлять послов к ее отцу, сватая у него девушку. И отец советовался с нею, и склонял ее к замужеству, но разговоры о браке были ей отвратительны. Говорила она отцу своему: «О батюшка, нет у меня никакой охоты выходить замуж. Я госпожа, правительница и царица, я правлю людьми и не хочу мужчины, который будет править мною». И всякий раз, когда она отказывалась выйти замуж, число сватающихся женихов только увеличивалось. Тогда все цари внутренних островов Китая принялись посылать отцу девы подарки и редкости и писать ему прошения о браке с нею. И отец много раз советовал ей выйти замуж, но девушка прекословила ему и была с ним дерзка. Наконец, она разгневалась на него и сказала: «О батюшка, если ты еще раз заговоришь со мной о замужестве, я пойду в комнату, возьму меч и воткну его рукояткой в землю, а острие приложу к животу и обопрусь на него так, что оно выйдет из моей спины, и этим я убью себя». Когда отец услышал от дочери эти слова, свет обернулся мраком в глазах его и сердце загорелось великим огнем. Он испугался, что она убьет себя, и не знал, как быть с нею и с царями, которые к ней посватались. «Если уж тебе никак не выйти замуж, воздержись от того, чтобы входить и выходить из дому», — сказал он ей, а затем ввел царевну в комнату, заточил ее там и приставил сторожить ее десять старух-управительниц. Он запретил дочери своей появляться в тех семи дворцах и сделал вид, что гневен на нее, а ко всем царям он отправил письма и известил их, что разум девушки поражен бесноватостью. И вот уже год, как она в заточении».

Затем Дахнаш сказал ифритке Маймуне: «Я отправляюсь к ней каждую ночь, о госпожа, и смотрю на нее и наслаждаюсь ее лицом, и целую ее, спящую, в лоб. Из-за любви к царевне я не причиняю ей вреда или обид и не ложусь на нее, так как юность ее прекрасна и прелесть ее редкостна, и каждый, кто увидит ее, приревнует к самому себе. Заклинаю тебя, о госпожа, воротись со мною и посмотри на ее красоту, и прелесть, и стройность, и соразмерность, а после этого, если захочешь, накажи меня и возьми в плен: ведь и запретить, и дозволить — все в твоей воле».

И ифрит Дахнаш поник головой и опустил крылья к земле, а Маймуна, посмеявшись над его словами и плюнув ему в лицо, сказала: «Что такое эта девушка, про которую ты говоришь? Она лишь черепок, предназначенный для того, чтоб на него мочиться! Фу! Фу! Клянусь Аллахом, я думала, что у тебя диковинное дело или удивительная история, о проклятый! А что бы ты сказал, если б увидел моего возлюбленного! Я сегодня ночью повстречала такого человека, что ты бы наверняка, если б его увидел даже во сне, сделался расслабленным и у тебя потекли бы слюни». — «А что за история с этим юношей?» — спросил ифрит Маймуну, и она отвечала ему: «Знай, о Дахнаш, с этим юношей случилось то же, что и с твоей возлюбленной, о которой ты мне рассказал. Его отец много раз приказывал ему жениться, а тот отказывался. И когда юноша не послушался отца в очередной раз, тот рассердился и заточил его в башне, где я живу. И сегодня ночью я поднялась и увидала его». — «О госпожа, — сказал Дахнаш, — покажи мне этого юношу, чтобы я узнал, красивее ли он, чем моя возлюбленная царевна Будур, или нет. Я не думаю, что в наши времена найдется человек, равный по красоте моей прелестной деве». — «Ты лжешь, о проклятый, о сквернейший из маридов и презреннейший из чертей! — воскликнула ифритка. — Я уверена, что в этих землях не найдется человека, равного по красоте моему возлюбленному. Ты, видно, сумасшедший, если сравниваешь свою царевну с моим красавцем?» — «Заклинаю тебя Аллахом, госпожа, полети со мной и посмотри на мою возлюбленную, а я вернусь с тобою и посмотрю на твоего возлюбленного», — отвечал ей Дахнаш.