Сэй Сёнагон - Записки у изголовья

Ивы в эту пору невыразимо хороши. Почки на них словно тугие коконы шелкопряда. Но распустятся листья — и конец очарованию. До чего же прекрасна длинная ветка цветущей вишни в большой вазе. А возле этой цветущей ветки сидит, — беседуя с дамами, знатный гость, быть может, старший брат самой императрицы [12] Имеется в виду императрица Садако̀, жена императора Итидзё (см. предисловие). , в кафтане «цвета вишни» [13] Длинный шелковый кафтан (но̀си) — повседневное одеяние знатного человека. Прямокроенный, внизу заканчивался поперечной полосой материи с торчащими по сторонам концами, перехватывался узкой опояской. Воротник — невысокая стойка на пуговке, широкие рукава. Вместе с этим кафтаном носили широкие шаровары (сасину̀ки) и шапку из прозрачного накрахмаленного шелка. Кафтан надевался поверх нескольких других одежд. «Цвет вишни» комбинированный: белый верх на алом или сиреневом исподе. поверх других многоцветных одежд… Чудесная картина!

Прекрасна пора четвертой луны во время празднества Камо̀. [14] Синтоистский храм Камо с двумя святилищами, расположенный к северу от столицы, устраивал торжественный праздник дважды в год (в четвертую л одиннадцатую луну). Первый из них иначе именуется «праздник мальвы», потому что в этот день листьями китайской мальвы украшали шапки, экипажи и т. д. Праздник справлялся очень пышно, при большом стечении зрителей. Из дворца в храм Камо отправлялось торжественное шествие во главе с императорским послом. Парадные кафтаны [15] Церемониальное одеяние с шлейфом, длина которого регламентировалась согласно рангу. знатнейших сановников, высших придворных различаются между собой лишь по оттенку пурпура, более темному или более светлому. Нижние одежды у всех из белого шелка-сырца. Так и веет прохладой!

Негустая листва на деревьях молодо зеленеет. И как-то невольно залюбуешься ясным небом, не скрытым ни весенней дымкой, ни туманами осени. А вечером и ночью, когда набегут легкие облака, где-то в отдаленье прячется крик кукушки, такой неясный и тихий, словно чудится тебе… Но как волнует он сердце!

Чем ближе праздник, тем чаще пробегают взад и вперед слуги, неся в руках небрежно обернутые в бумагу свертки шелка цвета «зеленый лист вперемешку с опавшим листом» или «индиго с пурпуром». Чаще обычного бросаются в глаза платья причудливой окраски: с яркой каймой вдоль подола, пестрые или полосатые.

Молодые девушки — участницы торжественного шествия — уже успели вымыть и причесать волосы, но еще не сбросили свои измятые, заношенные платья. У иных одежда в полном беспорядке. Они то и дело тревожно кричат: «У сандалий не хватает завязок!», «Нужны новые подметки к башмакам!» — и хлопотливо бегают, вне себя от нетерпения: да скоро ли наступит долгожданный день?

Но вот все готово! Непоседы, которые обычно ходят вприпрыжку, теперь выступают медленно и важно, словно бонза во главе молитвенного шествия. Так преобразил девушек праздничный наряд!

Матери, тетки, старшие сестры, парадно убранные, каждая прилично своему рангу, сопровождают девушек в пути. Блистательная процессия!

Иные люди годами стремятся получить придворное звание куро̀до, [16] Придворные шестого ранга (низшим считался восьмой, высшим — первый). Должность не слишком высокая, но предмет зависти многих, так как куродо прислуживали императору. Они носили особые одежды желтовато-зеленого цвета. но это не так-то просто. Лишь в день праздника дозволено им надеть одежду светло-зеленого цвета с желтым отливом, словно они настоящие куродо. О, если б можно было никогда не расставаться с этим одеянием! Но, увы, напрасные потуги: ткань, не затканная узорами, выглядит убого [17] Узоры на одежде были привилегией знатнейших. и невзрачно.

Случается, что люди называют одно и то же разными именами. Слова несхожи, а смысл один. Речь буддийского монаха. Речь мужчины. Речь женщины.

Простолюдины любят прибавлять к словам лишние слоги.

Немногословие прекрасно.

Отдать своего любимого сына в монахи, как это горестно для сердца! Люди будут смотреть на него словно на бесчувственную деревяшку.