Гай Транквилл - Жизнь двенадцати цезарей

В этом отношении Светоний мог вполне удовлетворить своих читателей, что видно и из большего уважения, которым он пользовался в древности и в Средние века, когда был одним из популярнейших авторов, и из многочисленности его подражателей и компиляторов, и из того, наконец, что его книга дошла до нас в несравненно более полном виде, чем исторические произведения Тацита, его современника.

Его труд так же скандально откровенен, как и сами деяния цезарей; но нелюдимый кабинетный ученый был слишком нравствен для того, чтобы находить внутреннее наслаждение, правдиво рисуя, во всей их страшной наготе, пороки и разврат императоров. Правда, иногда он передает такие вещи, которые, при более строгой проверке первоисточника, оказываются преувеличенными или извращенными, например рассказы об интимной жизни Тиберия. Но подобные рассказы были в обычае времени, и от них не свободен и Тацит, не любимый за это Наполеоном. К тому же нельзя было когда-то притесняемым не чувствовать жгучей ненависти к мертвым тиранам, а эта ненависть заставляла выдавать нечто чудовищное за достоверное и верить самому невероятному.

Рисуя картины разврата, Светоний следует двум законам, которых строго придерживались античные историки. Первый закон заключается в том, что история не должна говорить лжи, а второй – что она не должна замалчивать правды. Если иезуит Мюрет жестоко нападает на Светония за его грязные подробности, то знаменитый Эразм Роттердамский берет его под свою защиту, а французский критик Lamothe le Vayer справедливо указывает, что подобная же откровенность при изображении разврата встречается уже на страницах Библии. Светоний находит себе поклонников и в позднейшее время. Так, его издатель Oudendorp в введении к своему труду называет его «писателем… которого лучше едва ли имеет древний Рим» [35] Scriptorem… quo praestantiorem antiqua vix protulit Roma. , а тонкий критик Шлегель, сравнивая Светония с Тацитом, говорит: «Поэтический Тацит особенно мастерски описывает нации и века, изображает нечто величественное, между тем как критик Светоний лучше умеет рисовать исторические портреты» [36] Nationen und Zeitaltor zu clmrakterisiereu. das Grosse zu zeichnen, das ist. das eigentliche Talent des poetischen Tacitus. In historischen Portraiten ist der kritische Suetonius der grössere Meister (Athen. I. P. 43). .

Наряду с любовью к правде и точностью, характеристическую особенность Светония составляет его слог, сухой, как бы деловой, и вместе с тем ясный и довольно изящный. Лишь изредка он делает попытку оживить изложение, прибегая в рассказе о прошедших событиях к глагольным формам настоящего времени. Язык его нельзя назвать вполне правильным. Он, между прочим, не соблюдает последовательности времен. У него нет и однообразия в правописании. Иногда падеж одного и того же слова встречается в разных формах на одной странице. Зато у его языка есть драгоценное качество: он совершенно свободен от риторики, болезни века, которой заражены и историки, например Тацит, и поэты, как Ювенал, и тот же друг Светония Плиний. Но современники ценили в писателе не одно изложение, но и изучение предмета. Вот почему при всей своей сжатости и холодности Светоний так богат содержанием, что в данном отношении его едва ли превосходит какой-либо другой писатель древности. Достаточно прочесть хотя бы биографию Августа, чтобы изумиться той массе данных, относящихся и к культуре, и к нравам, и к религии, и к семейной жизни. Для большой публики он немыслим без подробных примечаний.

Время выхода биографий в свет может быть определено только приблизительно. Мнения ученых в этом вопросе расходятся. Одни из них, как Нибур, отрицают знакомство Светония с историческими трудами Тацита и относят время появления биографий к самому началу II века, во всяком случае до 107 года. Другие, подобно Рейхау и Леману, усматривают в сочинении Светония несомненное знакомство с «Историей» Тацита и даже пользование ею, как, в свою очередь, в «Летописи» последнего – знакомство с книгой Светония, и, таким образом, думают, что она вышла приблизительно между 108 и 117 годами. Наконец, по теории Швейгера и Прутца, биографии написаны после удаления Светония от двора. Четвертое мнение – наиболее правильное – относит появление труда Светония к промежутку между 119 и 122 годами, то есть ко времени службы автора секретарем Адриана. Это мнение разделяет и издатель Светония Рот.

Теория Нибура несостоятельна уже потому, что в известном просительном письме Плиния Траяну, относящемся приблизительно к 110 году, ходатай Светония ни словом не упоминает о таком, казалось бы, крупном труде, как биографии цезарей. Не выдерживает критики и мнение Швейгера и Прутца, так как императорские архивы, которые могли служить ценным материалом для сочинения Светония или, по крайней мере, пополнить его, были открыты ему лишь до его выхода в отставку и, конечно, не раньше поступления на придворную службу. Содержание его книги зависело отчасти от его служебной деятельности и отношения к императору.