Аристотель: Этика и политика

© Т.А. Миллер, перевод с греческого, 2022

© А.В. Марков, предисловие, комментарии, 2022

© ООО Издательство АСТ, 2022

В эту книгу включены два трактата Аристотеля – «Большая этика» и «Политика». Мы привыкли считать, что этика и политика пересекаются только в частных вопросах, например, когда речь идет об ответственности должностных лиц или о нравственном содержании программ отдельных партий. Но для Аристотеля такой областью пересечения является не частное, а общее: человеческое счастье и те добродетели, которые ему служат. Человек показывает добродетели среди других людей, но и счастье принадлежит сразу многим как основание благополучия большого числа людей. По сути, Аристотель ставит один вопрос: как из всеобщего характера добродетелей, которые и отличают человека от животных, и из всеобщего характера политики, которой занимаются все люди, устанавливая отношения с другими людьми, вывести необходимость политической справедливости и создать государство, построенное на честных и достойных основах.

Тезис о том, что каждый взрослый человек находится вне сферы политики, может показаться неожиданным: в нашей жизни частная или профессиональная деятельность занимает меньше места, чем политическая, ведь на работу мы ходим чаще, чем на выборы. Но для Аристотеля и частная, и профессиональная сферы служат укреплению политических добродетелей. Например, наедине с собой мы можем размышлять о том, как избежать бед, а на работе мы проявляем различные формы сотрудничества. Всё это служит правильному осуществлению политики: кто умеет предвидеть последствия своих поступков, взвешенно подходить к принятию решений, учиться на чужом опыте, вести дискуссии, тот сможет в нужный момент принять и верное политическое решение. Правда, есть государства, например тиранические или олигархические, которые не очень способствуют развитию таких добродетелей: там, где руководители подвержены влиянию страстей, неосмотрительны или ленивы, там и даже, казалось бы, далекие от них области жизни приходят в упадок. А где, наоборот, доблестные люди, способные к честному труду и самопожертвованию, выдержке и просчитыванию ситуаций на несколько ходов вперед, оказываются у власти, там государство приближается к нормам справедливости.

Аристотель поставил себе целью выяснить, как создать такие формы государственной жизни – от воспитания юношества до порядка дискуссий и заключения договоров между странами, которые помогут государству раскрыть добродетели своих граждан. В этом смысле «Большая этика» – краткий анализ добродетелей и их общественное значение – может считаться своеобразным предисловием к «Политике», в которой Аристотель объясняет отношение добродетелей отдельного человека и работы общественных институтов. К сожалению, оба труда дошли до нас не полностью, обрываются на полуслове. Например, Аристотель почти ничего не говорит о межгосударственных союзах, а на протяжении всей «Политики» продолжает спорить с проектом идеального государственного устройства, предложенным Платоном, не расписывая структуры управления во всех подробностях.

Вообще, для Аристотеля принципы классификации и систематизации явлений важнее любого интеллектуального эксперимента не потому, что он не умел себе представлять несуществующее, но потому что и любая добродетель, и любой институт проверяются в реальных условиях. Аристотель всегда указывает на то, в каких случаях человек может оказаться мудрым, рассудительным, смелым, а в каких случаях, он, наоборот, развращается и ленится, и какие последствия это имеет для государства в будущем. В этом, по Аристотелю, – задача философа: понимать, к каким итогам приводят разные способы действовать и разные способы созерцать (обдумывать, планировать, вдохновляться), которые распространены между людьми. Где они могут попасть в ловушку порока, а где – отстоять достоинство благодаря добродетели.

«Большая этика» – самая небольшая из написанных Аристотелем этик: «Никомахова этика» и «Евдемова этика» гораздо объемнее и подробнее. О смысле названия спорили еще в Античности: не то она посвящена отцу Аристотеля и таким образом оказывается «старшей» среди этик, не то существовала еще «Малая этика» и была короче «Большой», не то она является конспектом или наброском какого-то предполагавшегося огромного труда.