Гесиод - Работы и дни

Вас, пиерийские Музы, дающие песнями славу,

Я призываю,- воспойте родителя вашего Зевса!

Слава ль кого посетит, неизвестность ли, честь иль бесчестье -

Все происходит по воле великого Зевса-владыки.

Силу бессильному дать и в ничтожество сильного ввергнуть,

Счастье отнять у счастливца, безвестного вдруг возвеличить,

Выпрямить сгорбленный стан или спину надменному сгорбить -

Очень легко громовержцу Крониду, живущему в вышних.

Глазом и ухом внимай мне, во всем соблюдай справедливость,

Я же, о Перс, говорить тебе чистую правду желаю.

Знай же, что две существует различных Эриды на свете,

А не одна лишь всего. С одобреньем отнесся б разумный

К первой. Другая достойна упреков. И духом различны:

Эта – свирепые войны и злую вражду вызывает,

Грозная. Люди не любят ее. Лишь по воле бессмертных

Чтут они против желанья тяжелую эту Эриду.

Первая раньше второй рождена многосумрачной Ночью;

Между корнями земли поместил ее кормчий всевышний,

Зевс, в эфире живущий, и более сделал полезной:

Эта способна понудить к труду и ленивого даже;

Видит ленивец, что рядом другой близ него богатеет,

Станет и сам торопиться с насадками, с севом, с устройством

Дома. Сосед соревнует соседу, который к богатству

Сердцем стремится. Вот эта Эрида для смертных полезна.

Зависть питает гончар к гончару и к плотнику плотник;

Нищему нищий, певцу же певец соревнуют усердно.

Перс! Глубоко себе в душу сложи, что тебе говорю я:

Не поддавайся Эриде злорадной, душою от дела

Не отвращайся, беги словопрений судебных и тяжеб.

Некогда времени тратить на всякие тяжбы и речи

Тем, у кого невелики в дому годовые запасы

Вызревших зерен Деметры, землей посылаемых людям,

Пусть, кто этим богат, затевает раздоры и тяжбы

Из-за чужого достатка. Тебе же совсем не пристало б

Сызнова так поступать: но давай-ка рассудим сейчас же

Спор наш с тобою по правде, чтоб было приятно Крониду.

Мы уж участок с тобой поделили, но много другого,

Силой забравши, унес ты и славишь царей-дароядцев,

Спор наш с тобою вполне, как желалось тебе, рассудивших.

Дурни не знают, что больше бывает, чем все, половина,

Что на великую пользу идут асфодели и мальва.

Скрыли великие боги от смертных источники пищи:

Иначе каждый легко бы в течение дня наработал

Столько, что целый бы год, не трудяся, имел пропитанье.

Тотчас в дыму очага он повесил бы руль корабельный,

Стала б ненужной работа волов и выносливых мулов.

Но далеко Громовержец источники пищи запрятал,

В гневе на то, что его обманул Прометей хитроумный.

Этого ради жестокой заботой людей поразил он…

Спрятал огонь. Но опять благороднейший сын Напета

Выкрал его для людей у всемудрого Зевса-Кронида,

В нарфекс порожний запрятав от Зевса, метателя молний.

В гневе к нему обратился Кронид, облаков собиратель:

"Сын Иапета, меж всеми искуснейший в замыслах хитрых!

Рад ты, что выкрал огонь и мой разум обманом опутал

На величайшее горе себе и людским поколеньям!

Им за огонь ниспошлю я беду. И душой веселиться

Станут они на нее и возлюбят, что гибель несет им".

Так говоря, засмеялся родитель бессмертных и смертных.

Славному отдал приказ он Гефесту, как можно скорее

Землю с водою смешать, человеческий голос и силу

Внутрь заложить и обличье прелестное девы прекрасной,

Схожее с вечной богиней, придать изваянью. Афине

Он приказал обучить ее ткать превосходные ткани,

А золотой Афродите – обвеять ей голову дивной

Прелестью, мучащей страстью, грызущею члены заботой.

Аргоубийце ж Гермесу, вожатаю, разум собачий

Внутрь ей вложить приказал и двуличную, лживую душу.

Так он сказал. И Кронида-владыки послушались боги.

Зевсов приказ исполняя, подобие девы стыдливой

Тотчас слепил из земли знаменитый хромец обеногий.

Пояс надела, оправив одежды, богиня Афина.

Девы-Хариты с царицей Пейто золотым ожерельем

Нежную шею обвили. Прекрасноволосые Оры

Пышные кудри цветами весенними ей увенчали.

[Все украшенья на теле оправила дева Афина.]

Аргоубийца ж, вожатай, вложил после этого в грудь ей

Льстивые речи, обманы и лживую, хитрую душу.

Женщину эту глашатай бессмертных Пандорою назвал,

Ибо из вечных богов, населяющих домы Олимпа,

Каждый свой дар приложил, хлебоядным мужам на погибель.