Array Катулл - Лирика Древнего Рима

Веспер жестокий от нас одну отторгнул, подруги…

………

Ибо с приходом твоим всечасно бодрствует стража…

Ночью скрывается тать, но сам ты его обличаешь,

35 Лишь под названьем другим 67с востока появишься, Веспер.

Плачутся девушки пусть и притворно тебя упрекают, —

В чем упрекают тебя, не жаждут ли девушки тайно?

К нам, о Гимен, Гименей! Хвала Гименею, Гимену!

Скромно незримый цветок за садовой взрастает оградой.

40 Он неизвестен стадам, не бывал он плугом встревожен;

Нежат его ветерки, и росы питают и солнце,

Юношам многим он люб, он люб и девушкам многим.

Но лишь завянет цветок, подрезанный тоненьким ногтем,

Юношам он уж не люб, и девушкам боле не люб он.

45 Девушка так же: доколь не тронута, все ее любят.

Но лишь невинности цвет оскверненное тело утратит,

Юношей больше она не влечет, не мила и подругам.

К нам, о Гимен, Гименей! Хвала Гименею, Гимену!

Если на поле пустом родится лоза одиноко,

50 Сил не имея расти, наливать созревшие гроздья,

Юное тело свое сгибая под собственным весом,

Так что верхушка ее до самых корней ниспадает,

Ни земледел, ни пастух о лозе не заботится дикой.

Но коль случайно сплелась она с покровителем-вязом,

55 И земледел и пастух о лозе заботиться станут.

Девушка так же, храня свое девство, стареет бесплодно.

Но если в брак она вступит, когда подойдет ее время,

Мужу дороже она и меньше родителям в тягость.

………

Перед супругом таким теперь не упорствуй, невеста!

60 Ты не упорствуй пред тем, кому тебя отдал родитель,

Сам твой родитель и мать — во всем их слушаться надо.

Девственность вся ли твоя? В ней есть и родителей доля:

Третья часть у отца, и также у матери третья,

Третья лишь часть у тебя! Так против двоих не упорствуй,

65 Коль над тобою права с приданым отдали зятю.

К нам, о Гимен, Гименей! Хвала Гименею, Гимену!

По морям промчался Аттис на летучем, легком челне,

Поспешил проворным бегом в ту ли глушь фригийских лесов, 68

В те ли дебри рощ дремучих, ко святым богини местам.

Подстрекаем буйной страстью, накатившей яростью пьян,

5 Убелил он острым камнем молодое тело свое.

И себя почуяв легким, ощутив безмужнюю плоть,

Окропляя теплой кровью кременистый выжженный луг,

Он взмахнул в руке девичьей томнозвучный, гулкий тимпан. 69

Это — твой тимпан, Кивева, твой святой, о матерь, тимпан!

10 В кожу бычью впились пальцы. Под ладонью бубен запел.

Завопив, к друзьям послушным исступленный голос воззвал:

«В горы, галлы! В лес Кивевы! В дебри рощ спешите толпой!

В горы, галлы! Диндимены-госпожи покорная тварь! 70

Рой изгнанников, за мною понеслись вы к чуждым краям,

15 По следам моим промчавшись, повинуясь речи моей.

Не страшил нас вал соленый, не смутила зыбкая хлябь.

Презирая дар Венеры, убелили вы свою плоть.

Веселитесь, быстро мчитесь, пусть взыграет сердце в груди.

Порадейте в честь богини! Поспешите, Галлы, за мной!

20 В лес фригийский! В дом Кивевы! Ко святым фригийским местам!

Там рокочет гулко бубен, там кимвалы звонко звенят.

Там менад, 71плющом увитых, хороводы топчут траву.

Восклицают там менады, в исступленной пляске кружась!

Там безумствует богини вдохновенно буйная рать!

25 Нам туда помчаться надо! Нас туда желанья зовут!»

Дева телом, бледный Аттис так вопил, сзывая друзей.

Отвечал мгновенным воплем одержимый, бешеный сонм.

Зазвенела медь кимвалов. Загудел протяжно тимпан.

По хребтам зеленой Иды 72полетел спеша хоровод.

Ударяет в бубен Аттис, задыхаясь, хрипло кричит.

Обезумев, мчится Аттис через дебри, яростный вождь.

Так, упряжки избегая, мчится телка, скинув ярмо.

За вождем, за буйной девой, в исступленье галлы летят.

И к святилищу Кивевы добежал измученный рой.

35 И уснул в изнеможенье, не вкусив Цереры даров. 73

Долгий сон тяжелой дремой утомленным веки смежил.

Под покровом тихой лени угасает ярости пыл.

Но когда наутро солнца воссиял сверкающий глаз,

Сквозь эфир, над морем страшным, над пустынным ужасом гор,

40 И прогнал ночные тени огненосных коней полет, 74

Тут покинул, вдаль умчавшись, быстролетный Аттиса сон.

В мощном лоне Пасифея 75приняла крылатого вновь.

Исчезает в сердце ярость, легковейный входит покой.

Все, что сделал, все, что было, вспоминает Аттис дрожа.