Admin - i e75aa2400656cbe4

Улыбнувшись чуть виновато, поднимающемуся Климу, сняв перчатки и бойцовский комбез, защищающий основные, уязвимые точки, и при этом фиксирующий силу и количество попаданий, в спаринге, высвечивая на главном табло нашего спортзалла, потери, и четко отслеживающий все показатели организма. Разобравшись с прочей упряжью, обязательной на тренировках, и ставшей уже привычной, я направился в душевую.

Да, поработал я сегодня на славу, Лукьян видно не ожидал от меня такой прыти, шутка ли сказать, вторую неделю в курсантах, а на татами первый, естественно после сенсея. Лукьяна я так ни разу и не пробил. Защита у него была какая-то странная, не похожая ни на что раннее виденное, а атаковал он из таких позиций, что мне казалось суставы и связки, тут должны рваться напрочь, однако скорость и сила его молниеносных выпадов была такова, что комбез тут же сигналил, о повреждениях не свместимых с жизнью и электроника прекращала бой, присуждая неизменно победу нашему сенсею. Как я ни пыжился, только раз компьютер защитал ничью, да и то мне показалось Лукьян слегка подыграл мне, дав тем самым призрачную надежду, на возможный иной исход, в каком-то далеком будущем.

Естественно я не обманывал себя, наш учитель превосходил в мастерстве пожалуй и моего дядю Ваню, который играючи справлялся с десятком выпущенных против него ребят из нашей группы. А если верить памяти, зубры там водились еще те.

Настроив душ на свою любимую программу, плавно нарастающего контраста, простреливающего буд-то насквозь ледяными иглами, и вновь обжигающего кожу крутым кипятком, блаженствуя под бьющими со всех сторон, моментально снимающими всякую усталость и заряжающими бодростью струями, я размышлял о том чем буду заниматься сегодня вечером. Прежде всего нужно зайти к Приторию за обещанным обьяснением. После того как я в полной невменяемости провалялся неделю, а затем еще столько же провел в заточении в своем модуле, у Алекса Некоего, вдруг появились некоторые смутные предположения, и необходимо было срочно проверить их обоснованность. Однако, Приторий не спешил давать ответы. как-то зашедший ко мне Роман, явно сочувствуя, видя как меня не шуточно колбасило целую неделю, и всячески стараясь облегчить работу по уходу за своим подопечным, моей милой Шерри, приходивший чуть не каждый день, что бы покормить, не соображавшего где находится, и что с ним происходит, новорожденного, решил все же пойти мне на встречу и поговорить с Приторием. Он долго пытался отговорить меня, мол ты еще не пришел до конца в себя и прочее, но я был настойчив, и не выдержав моих аргументов, он здался. И вот на сегодня была назначена встреча, с нашим преславутым начальником, или правильнее сказать главой отдела. Не знаю почему так долго, возможно Приторий желал видеть мой дальнейший выбор, однако еще при первой встрече с этим странным Челом, я подумал, что будь возможно такое, я стал бы патрульным, как Роман, или как прочие ребята из этой службы, появившиеся так же как и я однажды здесь , и выбравшие не легкий путь, не пустившиеся во все тяжкие, а ставшие на стражу дома. Так что когда зашел разговор о том чем я намерен дальше заняться, и какие у меня, Алекса планы здесь в доме, я не особо раздумывая заявил собравшимся в моей гостинной ребятам, что решил стать патрульным, и что хотел бы получить от них совет как это зделать без долгих проволочек, поскольку такое овощное прозябание меня уже честно говоря достало, и хотелось бы наконец, заняться делом.

Ребята не скрывая радости, пообещали устроить все как можно скорее, и спустя трое суток, я был зачислен на курсы в школы патруля. Нужно сказать что все прошло без каких либо бумажных баталий, привычных мне с той прошлой жизни, где при поступлении в институт, я оббегал пол области собирая различные справки и подписи. Меня привели в кабинет Притория, и тот очень коротко уведомил новорожденного Алекса, что вступая в ряды патрульных каждый обязан блюсти честь и достоинство службы, и заключается это в абсолютной лояльности отделу, и полной непреклонности пред нарушителями. Мне был выдан нагрудный житон курсанта, и в тот же день я попал в лапы Лукьяна. Ох и гонял он меня, ох и мучал. Видно брал на слабо, да только и мы не лаптем щи хлебаем, знаем этих изуверов, называющих себя учителями. Так что погоняв меня пару дней в сверх режиме и не добившись ожидаемого нытья, или падения темпа, он прямо спросил: Кем был там? Я коротко поведал ему свою историю, чем страшно заинтересовал этого крепкого, незаурядного парня. Оказывается Лукьян ни когда не сталкивался с Вьет во дао, и загоревшись тут же решил испытать меня, однако я по его словам оказался слабоват, и действительно, прилетало вначале мне ни хило, и я даже не успевал понять откуда, и что, как оказывался на татами. Но вскоре приноровившись, научился ускользать от мгновенных, молниеносных связок, и даже ухитрялся несколько раз вскользь задевать его, чем приводил в неимоверный восторг зрителей, которых на наших тренировках всегда было хоть отбавляй. Лукьян вот уже седьмой десяток слыл в доме непревзойденным рукопашником, и тут какой-то щегол, курсант сопливый, ухитряется не только изворачиваться в самых, казалось немыслимых петлях, но и еще огрызаться, хоть и не опасно, но ощутимо покусывая воинское-самолюбие непобидимого сенсея. В итоге Лукьян был вынужден признать что в этом Вьетнамском посмешище есть рациональное зерно, однако до рус боя ему как до луны пешком. И что если я хочу достичь настоящего уровня мастерства, мне нужно бросить заниматься ерундой и посвятить все время его тренировкам.