Admin - <4D6963726F736F667420576F7264202D20D4E8EDCFEEF0F2C0F0F2F3F02DD2EEEAE8EE2E646F63>

совершенно не симпатичен, - Вам я бы порекомендовал готовиться объясняться с вашим

начальством в третьем отделении. По поводу того, что вы, фактически, организовали шествие,

под прикрытием которого к царю чуть не подкрались убийцы. А дальше… Это как они решат.

Раскрыв истинного "работодателя" Гапона, Вадик забил первый гвоздь в крышку гроба

его карьеры "вождя народных масс". После чего со спокойной совестью передал бразды

правления разворачивающегося в Зимнем невидонного доселе действа дворцовому

коменданту, гофмейстеру и иже с ними. Его первый пункт в сегодняшней программе был

выполнен на «отлично». Разрыв шаблона у большинства рабочих депутатов, увидивших

воочию браунинги эсэровских боевиков, и примеривших на себя виртуальные нерченские

кандалы соучастников Божьим промыслом не свершившегося цареубийства, явно читался на

их лицах. Значит – пришло время для появления на подмостках истории главного актера...

- Господ выборных – прошу следовать за нами! Его Величество примет вас, для беседы о

ваших проблемах и, во многом, справедливых просьбах и пожеланиях.

***

Государь и Самодержец Всея Великия и Малыя Руси принял рабочую депутацию в

Малом тронном Зале. Царь, с непокрытой головой, в мундире капитана 1-го ранга

российского флота, неподвижно, как каменное изваяние, восседал на троне те бесконечные

две-три минуты, пока господ рабочих заводили в зал и выстраивали перед Императором в

некое подобие ровной шеренги. При этом они нестройно кланялись, некоторые крестились.

Гапон, судя по всему, совершенно растерявшийся, не выказывая никакого норова как-будто

растворился среди остальных членов депутации. Кроме рабочей депутации в зал допустили

нескольких журналистов и фотогрофа. Наконец, после того, как рабочие сами выпихнули

вожака-пастыря на середину своего пестрого подобия строя, Император встал. Сверкнул

магний у фотографа, когда вошедшие, как один человек, без всякого сговора и понукания,

склонились перед своим Государем в поясном поклоне. Не стал исключением и Гапон…

11 Гальванер, устаревшее название электрика.

- Господа выборные. Итак, - вы здесь. Перед нами. И Ваш Государь не убит «сей минут,

сей секунд», как бы кому-то из присутствующих под этими сводами хотелось, - царь говорил

спокойно и негромко, словно куда-то в даль бесстрастно глядя перед собой, прямо сквозь

потемневшего лицом, и даже как будто уменьшившегося ростом, Гапона, - Желаем и вам всем

жить и здравствовать, - Николай выдержал короткую паузу, после чего продолжил:

- Вы просили Нас о встрече, дабы искать защиты и утешения в ваших бедах и горестях,

и голос ваш был нами не медля услышан. Вы даже взяли на себя труд самим предложить нам,

как именно мы должны вам помочь, изложив это в Верноподданническом Адресе. Документ

сий нами был прочитан со всем возможным вниманием. Мы находим, что многие жалобы

ваши справедливы, а помыслы и просьбы - честны. Посему выражая вам наше монаршье

благоволение, мы нашли возможным наши суждения и решения по каждой из забот, вас

одолевающих, сегодня же вам изложить.

Царь величественно опустился на трон, легким кивком отпуская подданных. Аудиенция

была закончена. Официальная. Но главное действо было впереди.

В одной из гостинных дворца непривычно шкварчали три двухведерных самовара. Но не

успели выборные разобраться с местами у поставленных буквой П столов, как перед ними

вновь появился Государь. Во взгляде самодержца Вадику было заметно отражение яростно

бурливших эмоций: ему только что во всех подробностях доложили о предотвращенном

покушении. Одно дело слышать от Плеве, Дурново, Банщикова и остальных, что его кто-то

настолько не любит, что готовится убить. И совсем другое - подержать в своей руке браунинг,

из которого в тебя могли десять минут назад всадить всю обойму.

Для депутатов буря чувств, промелькнувших на лице Николая и суровое, решительное

выражение его глаз, сменившее ее, означали несгибаемую волю принять народную петицию,

несмотря на все происки врагов народа (Вадик не удержался, и ввернул это выражение еще

при обыске Рутенберга). Тихий одобрительный гул, пронесшийся по рядам выборных, был

услышан Николаем: сорванное покушение добавило козырей, и проработанная совместно с

Банщиковым, Дурново и Победоносцевым канва разговора вполне соответствовала моменту.